Постмодернизм нужно преодолеть
Лишь разум — богатство, нужда без него...»
Персидский поэт А. Фирдоуси
Александр Нефёдов, Германия
Предприниматель, почѐтный профессор Института экономических исследований РК, автор книг: «Никто, кроме России», «Die Zivilgesellschaft und ihre Gegner», «None but America», народный журналист России
Во второй половине ХХ вв. европейская философия, опираясь на идеи иррационалистов и экзистенциальной философии, отказалась признать ценность и необходимость разума для человечества. Позорная и вполне неизбежная капитуляция нищей, а точнее ненаучной философии перед своими традиционными проблемами и проблемами жизни общества создала благодатные условия для возникновения так называемой философии постмодерна. Постмодерн не имеет никакого отношения к философии. Это лжеучение, которое, злорадствуя от интеллектуальной импотенции «рационалистов», пытается лишить разум права судить и оценивать. Свои положения представители постмодерна основывают на том, что разум уже завел человечество в тупик, поставил его на грань глобальных катастроф.
Представители постмодернистской секты противопоставляют свою «философию» прежде всего Г. Гегелю, видя в нём высшую точку рационализма и логоцентризма. Но ведь, в действительности, Г. Гегель не был выразителем рациональности. Он не только не понял фальшь общественного бытия, но ещё и наукообразно создал «рациональность» на параметрах этой фальшивости. Г.Гегель не улучшил, а лишь зеркально отобразил всю предшествующую практику ошибочного созидания социального мира. Он напялил людям очки лживой рациональности, из-за которых всё существующее стало разумным. Великий очковтиратель создал основу научного идиотизма. Не понимая ненаучность гегелевских сочинительств, представители постмодерна выражают разочарование в рационализме и, соответственно, в разработанных на его основе идеалах и ценностях. Представители постмодерна принялись «четвертовать» гегелевскую концепцию диалектики, крушить мыслительные конструкции классической философии, не предлагая взамен ничего лучшего, а точнее научного. Если бы сектанты смогли понять, что в действительности довело человечество до войн и революций, то они бы, несомненно, не покушались на почитание морали, на доверие к разуму, науке, логике.
Существует рациональный алгоритм: «Не согласен — критикуй, критикуешь — предлагай лучшее, предлагаешь — добивайся претворения в практику, делаешь — отвечай». Постмодернисты ограничились голой критикой, которая без предложения лучшего не имеет никакой ценности. Они развенчали престиж и авторитет «философии», ещё больше усложнив человеку проблему ориентации в мире, лишив его веры в будущее. Они переняли от предшествующей ненаучной философии эстафету невежества, доказывая, что сегодня несостоятельным оказался человек разумный. Нет, сегодня человек просто оказался неспособным осознать свою неразумность, понять свои ошибки, понять причины алогичности и жестокости социального мира. Представители постмодерна, не поняв суть интеллектуального бессилия ненаучной философии, предписывают человеку жить не по правилам разума, а по велению своих эмоций. То есть жить как животное — не рассматривать свои поступки сквозь призму разума. Представители постмодернистской секты проповедуют жизнь без принципов, мышление без ориентиров, политику без правил, экономику без морали, свободу без границ, удовольствия без осмысления. Цинизм постмодерна проявляется в отказе от многих прежних нравственных норм и ценностей. Этика в постмодерном обществе уступает место эстетике, принимающей форму гедонизма, где на первый план выходит культ чувственных и физических наслаждений. Постмодернисты, похоже, никогда и не поймут ненаучность философии, поскольку для них ценно только то, что не связано с прошлым. Настоящее невозможно понять, не поняв прошлого. Более того, сектанты пытаются трансгрессивным методом, сродным мистическому откровению, предсказать эволюционные перспективы, не детерминированные наличным состоянием системы. Разве можно посредством фантазерства начертать принципиально новые перспективы? Конечно же, нет. Это могут быть только бредовые прогнозы на будущее.
Постмодернистская «философия» отказывается от категории бытия. Она пытается использовать идею бытия как становления, отказываясь от понимания бытия как неизменного. В прежней философии эта идея означала некий «последний фундамент», добравшись до которого мысль приобретает бесспорную достоверность. Прежнее бытие уступает место языку, объявляемому единственным бытием. Отвергая идею абсолютного бытия, которая в разных своих вариациях, от Парменида до Гегеля, оправдывала необходимость для человека подчиняться каким-то высшим ценностям, представители постмодернизма считают себя спасателями людей от добровольного порабощения, якобы выражавшееся в признании бытия как чего-то надчеловеческого. Идея абсолютного бытия, которая заставляла людей устремлять свой взор на небеса (в надуманные законы общественного развития), без сомнения, антинаучна. Познание, которое устремлено к нахождению объективных законов в произвольно созданном обществе, не является научным. Постмодернистская «философия» отвергла классический способ философствования, но не предложила другого способа философствования, более-менее здравого. Весь комплекс ее измышлений мне представляется концептуальным оформлением факта гибели человечества. То есть «философия» постмодерна лишь пытается держать нос по ветру, поскольку для нее характерна (как и для культуры постмодерна в целом) парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса. А хаос, к сведению сектантов, неизбежно усиливается из-за противоречивости социального мира. Потому-то и беснуются постмодернисты, что «...конгруэнция постмодернистских феноменов, — по оценке В.Вельша, — как… в разных видах искусства, так и общественных феноменах — от экономики вплоть до политики и, сверх того, в научных теориях и философских рефлексиях совершенно очевидна» (1). Мир действительно превратился в хаос, но торжествовать по этому поводу свойственно только ошибочным аксиологиям. Для множества постмодернистских феноменов, таких, как преодоление бинарных оппозиций общесоциологического порядка (противопоставление субъекта и объекта, центра и периферии в социальной структуре), конгруэнция принципиально исключена, поскольку «философия» постмодернизма не понимает и не пытается понять причины, породившие дихотомическое мышление. Универсальным принципом построения культуры постмодерна является принцип плюрализма, фундированный презумпцией не только отсутствия, но и невозможности канона. Настоящее культуры постмодерна описывается Ж. Лиотаром как «монстр», образуемый переплетением радикально различных, но при этом абсолютно равноправных мировоззренческих парадигм, в рамках взаимодействия которых невозможно определить универсальные «метапредложения». Коллаж в постмодерне превращается в универсальный принцип построения культуры. Это формирует социально-психологические ситуации, когда человек, особенно молодой, оказывается неспособным четко зафиксировать свою позицию по отношению к плюралистическим аксиологиям. Постмодернизм, таким образом, семантически противостоит не только дуализму, но и монизму. Отказываясь от «больших историй», метанарраций, основанных на идеях Просвещения («прогресса истории», свободы и рационализма), постмодерн пытается претендовать на универсальность, доминирование в культуре своих лженаучных воззрений. То есть он делает то, что запрещает делать другим.
Постмодернизм рассматривает метанаррации как своеобразную идеологию модернизма, которая предписывает обществу и культуре в целом определенный мировоззренческий комплекс идей; ограничивая, подавляя, упорядочивая и контролируя, они осуществляют насилие над человеком, его сознанием. Если социальная реальность оказывается искусственно сконструированной в результате взаимодействия различных дискурсивных практик, где метанаррации служат средством легитимации знания, социальных институтов, то это не является основанием для того, чтобы кидаться в еще большую невежественность: настаивать на игровой равноправности множества сосуществующих картин мира, провозглашать «закат метанарраций». Постмодернизм, таким образом, подвергает сомнению не содержание идеологии модернизма, а форму, посредством которой обществу и культуре навязывается определенный комплекс мировоззренческих идей. Это явный признак односторонности мышления или, точнее говоря, идеализма. Постмодернисты, как и все идеалисты, совершенно не способны решать насущные проблемы жизни общества. Они лишь пытаются сочинять парадигмы, соответствующие негативным последствиям искусственно сконструированных дискурсивных практик.
Постмодернисты утверждают, что истина не открывается (как считали философы классического рационализма), а создается. По их мнению, ни одно описание мира — научное, поэтическое, философское, религиозное, политическое и т.д. — не является точной репрезентацией мира, каков он сам по себе. Они считают, что идея такого рода репрезентации вообще лишена смысла. Главной онтологической характеристикой природы и общества объявляется неопределенность как процесс взаимодействия противоречивых тенденций: хаоса и порядка, организации и дезорганизации, устойчивости и неустойчивости. По моему мнению, истина, претендующая на устойчивое и массовое признание, только открывается. Созданные (придуманные) истины как раз и являются элементами произвольных организационных строений. Сочинители, которые не имеют точки опоры или, другими словами, руководящего момента в поисках рационального и, непременно, непротиворечивого состояния общества, способны только на искусственное конструирование различных дискурсивных практик. То есть они способствуют утверждению нерационального состояния общества, а вместе с ним и соответствующих общественных идеалов и истин, не выдерживающих, как правило, испытания временем. Чтобы открывать в социальном мире абсолютные истины и жизнестойкие идеалы, нужна совершенно другая методология, рациональный способ мышления. Общественные идеалы и истины будут открываться по мере, скажем так, монтажа рационального общественного бытия, что-то вроде естественной социальной конструкции. Поэтому лишена смысла идея репрезентации только искусственной социальной конструкции. Неопределенность является главной онтологической характеристикой только такой конструкции общества. К природному миру она не имеет никакого отношения.
Вопреки мнению постмодернистов, трагедия тоталитаризма в Европе вовсе не связана с сутью европейского мышления, ориентированного на поиск безальтернативной истины. Право на индивидуальный выбор в своей реализации приводит к практике сосуществования множества различных типов поведения, гетерогенных «языковых игр», полное тождество которых невозможно ввиду различия их целей. К насильственной унификации множественности в единое «коллективное тело» социума вынуждает нерациональное состояние общества. То есть, чтобы изжить тоталитаризм, необходимо созидать непротиворечивое общество. Именно из-за отсутствия такого общества «...очень часто мы слышим высказывания, будто та или иная форма тоталитаризма неизбежна. Многие из тех, кому в силу их ума и образования следует отвечать за то, что они говорят, утверждают, что избежать тоталитаризма невозможно. Они спрашивают нас: неужели мы настолько наивны, что полагаем, будто демократия может быть вечной…Они заявляют, что демократия в борьбе с тоталитаризмом вынуждена копировать его методы и потому сама становится тоталитарной» (2). Постмодернисты сами не стремятся к созиданию реально рационального общества и не позволяют делать это другим. Они утверждают, что демократия способна и должна разрушить единую систему ценностей общества. Это утверждение в корне неверно. Демократия способна и должна разрушать ложные системы ценностей. Демократия потому нынче приживается с большим трудом и существует в лицемерной форме, что наличные системы ценностей в различных странах далеки от ценностей рационального общества. Таким образом, постмодернизм, подпевающий хаосу и невежеству, косвенно способствует повышению необходимости применения тоталитарных форм организации общественной жизни.
Согласно постмодернистской ретроспективе, «дерево» подчинило себе весь западный мир и западное мышление. Метафора «дерево» привносит в европейский менталитет идею наличия сквозной – от корней до кроны – логики развития мироздания. Именно в этом качестве европейская культурная традиция подвергается постмодернизмом радикальной критике. Дерево сохраняет за собой статус символа гармонии, но не как проявления упорядочности человеческого бытия. Социальный мир не развивается также пропорционально, как растёт дерево. То есть вся культурная традиция западного образца, из-за отсутствия основного смыслового аспекта, вообще «древовидной» не является, но представители постмодерна в силу своей убогости критикуют её именно из-за «древовидности».
Существует мнение, что «философия» постмодернизма окончательно «разбожествила» мир. Постмодернисты утверждают, что нет Бога, Истины, Разума — есть только люди, нуждающиеся в стратегии совместной жизни. Отвергая эти ценности, они, в сущности, обрекают человечество на погибель, уводя общественную мысль от поиска рациональной формы организации общественной жизни. Постмодернисты даже не осознают необходимость такого поиска, поскольку они утверждают, что общество необратимо плюралистично.
Духовный мир человечества переживает очень тяжёлые времена. Постмодернизм только усугубляет положение. Он способствует деинтеллектуализации общества, порождающей социальный идиотизм, тотальный нигилизм, упадок нравственности, усиление ожесточённости, рост преступности и насилия. Нет ни малейшего сомнения в том, что постмодернизм как тип «философствования» — это антинаучное глумление над интеллектуально слабой общественной наукой. Постмодернизм — это духовный СПИД (синдром приобретённого интеллектодефицита).
Существование множества идеологий, их постоянная смена, означает, что философия реального рационализма еще не восторжествовала. Но я твердо уверен в том, что она скоро восторжествует. Она предложит людям реально рациональное понимание социального мира, разработанное на основании принципов, заимствованных у разумной природы. Новой философии нужен Разум, чтобы понять логику Создателя (или Бога) природы и открыть Истины, основываясь на которых люди могли бы выстроить правильную, благополучную во всех смыслах, стратегию совместной жизни.
Чтобы преодолеть постмодернизм или, другими словами, вышвырнуть вредительский тип «философствования» из современной культуры, нужно вывести философию на параметры научности. Для философии это значит прервать эстафету своего бесславия. Это святой долг каждого, кто считает себя философом. Это дело каждого, кто желает процветания своей страны.
[1]. Новейший философский словарь, Минск 2001, с. 784.
[2]. Поппер К., «Открытое общество и его враги», М., 1992, Т.1, с. 31.
