Акимопад и народные приметы,
или Почему даже громкие аресты не вызывают доверия к борьбе с коррупцией
"Если акимов сажают, значит это комуто надо».
Неизвестный водитель
ОЧЕРЕДНЫЕ ЗАДЕРЖАНИЯ - полицейских в разных регионах, председателя райсуда в Алматы, акима Павлодарской области и еще акимчиков рангом пониже в обеих столицах - если впечатлили казахстанцев, то совсем не так, как могли бы рассчитывать власти страны. Во всяком случае, подобная активность силовиков пока никак не сказалось на международном Индексе восприятия коррупции (CPI) от Transparency International. В этом рейтинге наша страна занимает 113-ую позицию (вместе с Филиппинами, Замбией, Непалом, Сальвадором и Свазилендом) из 180 стран. Гордиться можно небольшим ростом (в прошлом году мы были на 124-ой позиции) да «лидерством» в Центрально-Азиатском регионе, что уже явно не удовлетворяет граждан страны, все чаще открыто выступающих с акциями протеста по стране. Понятно, что на картину Индекса события последних недель не повлияли, но они, честно говоря, мало что могут изменить - даже кипучая деятельность правоохранительных органов вызывает у населения скорее скепсис, чем воодушевление. Часть причин этого раскрывается в самом исследовании, сопровождающем CPI.
Дополнительную актуальность международному исследованию предает тот факт, что оно в прошедшем году сфокусировалось на связи между властью (выборами) и коррупцией. «В этом году основной темой глобального исследования определена политическая прозрачность, связь между политикой, деньгами и коррупцией, в том числе влияние правил финансирования избирательных кампаний на политическую власть и выборы», - говорится в пресс-релизе Transparency International. У нас как раз в прошлом году прошли, наверное, самые скандальные выборы за всю новейшую историю страны, а бессменно пребывавший у власти лидер уступил позицию президента сменщику, став пожизненным главой Совета Безопасности и просто национальным лидером-елбасы. Новый лидер, от которого общество объективно ожидало перемен, пока не смог серьезно продвинуться в этом направлении, и может записать в свой актив лишь создание нового внеконституционного совещательного органа и декоративные правки в законодательстве.
Собственно, оценка Индекса - это и есть отражение того, как оценивается большая часть первого года Токаева. Вот она: «Казахстан демонстрирует поступательный рост в CPI. Вместе с тем его половинчатый подход в приведении норм национального законодательства требованиям международной антикоррупционной конвенции ООН, к которой он присоединился более 10 лет назад, а также двойные стандарты в системе наказания лиц, осужденных за коррупцию, не позволяют, по мнению международного сообщества, преодолеть восприятие страны как высоко коррумпированной». Собственно, вот и оно - Казахстан воспринимается в мире (и внутри страны, поверьте, тоже) как «высококоррумпированная страна». И проблема тут не в количестве арестов или их пиаре для населения. Исследование показывает, что существует прямая связь между свободой и открытостью выборов (и их финансирования), а также функционирования бюрократической системы. То количество баллов, данное нашей стране, свидетельствует, по методике IPS, что в нашей стране открытости и прозрачности государственной власти и выборов пока нет. В таких странах, как отмечается в Индексе, «с высоким уровнем коррупции наблюдается неравномерный баланс сил в контроле над финансовыми потоками и принимаемыми решениями».
Наша страна буквально на пару баллов превысила порог стран, где «мнение общества не учитывается или учитывается формально», поскольку в Индексе подобные страны набрали не более 32 баллов (у Казахстана - 34). Что же касается двойных стандартов в системе наказания лиц, осужденных за коррупцию, то за примерами никуда идти не нужно. Всем известно, что из казахстанского суда проще выйти, украв миллиарды, чем несколько тысяч тенге. На большие сроки «уходят» врачи, директора школ, мелкие чиновники, а крупные коррупционеры зачастую отделываются «штрафами» или чрезвычайно короткими сроками (очень скоро заменяемыми на денежные отчисления, которые делают некие «родственники»). Даже нынешняя кампания по задержаниям региональных чиновников «нашла на камень» буквально у старта, когда вначале задержали, потом отпустили, переквалифицировали статью, а затем и вовсе замяли дело замакима Алматинской области. Теперь, когда об аресте акима Павлодарской области Бакауова тоже начали сообщать полуофициально, затем едва ли не опровергая это (со стороны облакимата), то первое, что подумали казахстанцы, это - про новое «перетягивание каната», как в случае с Манзоровым. Такое же тягостное впечатление оставляет случай с увольнением полицейских, жаловавшихся на поборы - «по результатам проверки», которая «не нашла подтверждений».
И даже увольнение десятков судей, о котором недавно отчитался председатель Верховного суда перед президентом Токаевым, тоже не меняет дела и не увеличивает доверие. То же громкое задержание председателя Бостандыкского суда произошло уже после «чистки», а значит, не выявили «сети» внутренней проверки столь крупную «рыбу». И это касается не только судебной власти, хотя она играет ключевую роль в антикоррупционной борьбе. Буквально недавно благодаря коллегам из «Каравана» стало известно, что тестирование провалили больше половины учителей средних школ по стране (!). Стоит ли удивляться, когда решения судов или материалы следствия составляются с орфографическими и грамматическими ошибками? Или когда приговоры судов слово в слово повторяет текст, зачитанный прокурором. Все это куда больше характеризует казахстанскую реальность, чем громкие аресты и заявления с высоких трибун. Не зря практически любая новость о том, что наши антикоррупционеры обмениваются опытом с коллегами из иных стран, вызывает в социальных сетях взрывы плохо контролируемых иронии и сарказма.
Потому что не аресты характеризуют борьбу с коррупцией, а изменения в повседневной работе государственных органов. Именно изменение поведения государственных служащих, которое мы, простые граждане, почувствуем мгновенно - в ЦОНах, при общении с полицией, налоговой, в акиматах - покажут: борются в нашей стране с этой разъедающей нашу государственность ржавчиной или просто изображают, одновременно используя для сведения счетов между кланами во власти. Вспомните, как наши граждане удивлялись вежливости, предупредительности и неподкупности грузинских полицейских, быстроте выдачи номеров и документов в их участках, когда несколько лет «рванули» покупать там дешевые автомобили. Ведь мы не были в курсе об арестах, увольнениях, к которым прибег тот же Саакашвили, искореняя коррупцию в МВД, но наши граждане немедленно почувствовали новую, чистую атмосферу и без этой информации. Точно так же и у нас: пока начальников будет больше, чем исполнителей (что, как, оказалось, является казахстанской действительностью), мы и будем опасаться полиции, налоговой или любого иного облеченного властью человека, которые со сноровкой найдут нарушение или вину любого гражданина, если захотят. И не важно, сколько чиновных голов падет под ноги толпе, если их будут заменять точно такие же люди. Слова и отдельные поступки не стоят ничего, пока мы все не почувствуем перемены при каждом соприкосновении с государством.
