Асылбек Избаиров: «Под лозунгами борьбы с салафизмом идет наступление на традиционный Ислам»
- Асылбек Каримович, мы с Вами не раз беседовали, когда в нашей стране поднимались волны исламофобии. В этом году все опять началось перед учебным годом, когда вновь встал вопрос о праве ношения головного платка девушками в школах, после чего началась целая кампания критики и обвинений в адрес мусульман Казахстана. К традиционно критикующим Ислам «жителям Фейсбука» присоединились несколько депутатов мажилиса, превратившихся в лидеров антимусульманской кампании. Теперь еще появились открытые письма с еще более жестокими требованиями. Что по-Вашему за всем этим может стоять?
- Действительно, мы уже не один год подряд встречаемся с кампаниями исламофобии в августе-сентябре, но отличие этого года – это выход этой «волны» на более высокий политический, информационный и социальный уровень. В этом году мы, как ученые, занимающиеся этой проблемой не один десяток лет, фиксируем более открытые формы ненависти и перенос ее на более широкие слои населения. Я имею ввиду, если ранее ожесточенной критике и призывам запретить подвергались больше нетрадиционные течения Ислама в нашей стране, то в этом году мы видим практически открытый посыл против традиционного Ислама ханафитского мазхаба, которого исторически придерживаются казахи и их предки последние тысячу с лишним лет. И это очень тревожная тенденция, поскольку «расширение фронта» этого наступления расширяет и масштабы потенциального раскола в нашем обществе, достичь которого, очевидно, пытаются те, кто стоит за всем этим. Фактически, сегодня под лозунгами борьбы с салафизмом идет наступление на традиционный Ислам, чтобы расколоть казахстанское общество…
На этой неделе в интернете появилось очередное открытое письмо властям, в котором подписанты опять требуют запретов, жесткого контроля, но явно не понимают, что запрещая одно «противоречащее казахской культуре и духу» учение, они будут должны запретить еще много чего другого, также не соответствующего им – от феминизма до вегетарианства. Они ведь тоже не одобряют традиционные для казахов семейные отношения, а также национальную кухню, этим «покушаясь» на часть нашего культурного кода.
Стиль этих открытых писем не оставляет сомнений в авторстве тех же людей, кто давал инструкции депутатам мажилиса и «методички» - фейсбучникам. Такое же противопоставление религии и науки – мол, снижение религиозности это признак развития страны, а ее рост – стагнации. Этот советский пропагандистский штамп при проверке рассыпается на глазах – если атеизм означает развитие, то тогда самой развитой страной мира должна быть КНДР, где религия вообще под запретом и 100% населения - атеисты. Вот только никто не хочет быть похожей на Северную Корею, потому что она вовсе не похожа на развитую страну. Так что нет никакой реальной корреляции между уровнем религиозности и развитием страны, и есть много ярких тому доказательств – страны Персидского залива, Япония, те же Соединенные Штаты Америки.
Что касается содержания писем, то большинство требуемых мер по ограничению Ислама в этих письмах просто абсурдны. Во-первых, они начинают с того, что бьют в набат по поводу «усиления религиозно-радикальных направлений в стране». Это в корне не соответствует реальной религиозно-политической ситуации в стране, где все последние годы фиксировался рост именно традиционного Ислама, и устойчивое сокращение позиций нетрадиционных учений. Приводимые в качестве доказательств «роста» религиозного радикализма «нападки» на национальные ценности и особенности представляют собой единичное частное мнение отдельного человека, заявленное где-то в Тик-Токе.
Авторы писем ссылаются на то, что в Узбекистане и Кыргызстане салафизм уже запрещен, что не соответствует истине. Если Ташкент действительно признал это направление экстремистским, то Бишкек в этом направлении не пошел, в отличие от Душанбе, где такой запрет действительно также существует. Чтобы проверить это нужно две минуты погуглить, но авторы или не озаботились проверкой фактов и выдали полуправду-полуложь. Впрочем, Кыргызстан им нужно было упомянуть, чтобы обосновать свой следующий тезис – «если мы тоже не запретим, то последователи этого учения переберутся к нам». Тут, мы видим, что авторы сознательно манипулируют информацией, чтобы создать ажиотаж и панику. Потому что под запрет ваххабизм и салафизм в Узбекистане попали еще в середине двухтысячных, и за это время наша страна как-то не превратилась в место сбора узбекских экстремистов. В итоге, мы получаем уже не полуправду, а откровенную ложь и манипулирование, рассчитанные на тех, кто не умеет гуглить в интернете.
То есть уже сами предпосылки предлагаемых в открытом письме мер – ложные. Далее авторы письма обвиняют именно религию в том, что в семьях появляется разлад, и что это разделение нации ведет к угрозе национальной безопасности. Это мы чуть дальше подробнее разберем - насколько религия негативно влияет на раздоры в казахстанских семьях. Первая предлагаемая мера – запрет закрывающей лицо религиозной одежды. С такими запретами вообще все очень неоднозначно. Как мы собираемся отказывать в праве на закрытие лица по религиозным причинам, если еще вчера жесточайшим образом обязывали все население закрывать лицо по медицинским основаниям? А если вместо никаба религиозная женщина будет носить медицинскую маску, это тоже под запретом? А если завтра снова будет эпидемии или вообще пандемия, то как можно будет отличать закрытие лица по религиозным основаниям от этого действия по медицинским? Мы будем отменять этот закон? Ну, и возникает еще вопрос о шлемах мотоциклистов, мопедистов, которые также носят их в общественных местах, закрывая лицо. Если им будет можно, то почему нельзя другим? Карнавальные маски, грим – все это тоже, видимо, необходимо не допускать в общественных местах, ибо они также затрудняют идентификацию граждан. Ну, а если все это не запретить вслед за никабом, это будет дискриминировать религиозных граждан. А если запретить вообще все закрывающее лицо скопом – это будет, как минимум, крайне глупо выглядеть.
Например, авторы обращения требуют ставить «под жесткий контроль» обладателей «салафитской» бороды при отсутствии усов. С учетом современной моды, куда вернулось ношение бороды, под этим «контролем» могут оказаться не только мусульмане, но и христиане, и даже атеисты. Короткие штаны, бороды – это больше не признаки экстремиста, так выглядят теперь и светские граждане. Не говоря о том, что ношение бороды и подкорачивание усов – это вообще-то Сунна в Исламе. В целом, репрессивные меры по факту одежды и прически напоминают положение дел в Северной Корее, где государство определяет разрешенные к ношению фасоны одежды и прически, а не сами граждане.
Далее «Борцы с салафизмом» почему-то требуют от государства «прекращения религиозной пропаганды на территории государственных учреждений». Как при этом религиоведы должны вести беседы с осужденными экстремистами (убеждать их переходить в атеизм нет смысла, их аргументы «бьются» именно другими религиозными аргументами, фактически – другой «религиозной пропагандой») - непонятно. Другое предложение – «строго контролировать пропаганду негативных религиозных движений в социальных сетях» - давно уже существует в тех масштабах, которые доступны государству без того, чтобы отключать населению интернет полностью. Требование перекрыть иностранное финансирование нетрадиционных религиозных движений также запоздало на годы. Откровенно странно выглядит предложение создать «специальную государственную программу развития национальных ценностей». Господа, видимо, проспали то, что в стране существовала программа «Рухани жангыру», а если серьезно – то за привлекательность национальной культуры должны отвечать не чиновники, а сами «инженеры человеческих душ», которых почему-то немало среди подписантов письма. И то, что не написаны берущие за душу молодежь книги, песни, стихи, картины – это вопрос к ним самим, а не к государству и запретам.
Какие-то меры – это просто чистейшей воды популизм и противопоставление прогресса религии. Требовать «изучать методы привлечения и интереса молодежи к науке и образованию» это бескомпромиссно выступать за все хорошее и против всего плохого. Совершенно неуместными выглядит требование к власти, чтобы «вместо блогеров, певцов и проповедников» образцами для подражания для молодежи стали ученые, историки-этнографы, бизнесмены и «трудящиеся». Это вообще-то сами ученые, историки, этнографы (которые – совершенно случайно – основные подписанты открытого письма) должен прилагать к этому усилия, а не государство. Если они считают, что популярность им должны обеспечить «сверху», грош им цена. Никто не «дарит» популярность, ее завоевывают.
Вместо строительства мечетей (хотя это происходит на частные деньги) авторы письма требуют возводить общежития, хотя это опять же должно регулироваться рынком, а не приказами. Интересно еще, требуя полностью запретить религиозные церемонии и мероприятия, авторы письма включают ли туда ауыз ашар, который президент Токаев регулярно дает в Акорде? Постоянно присутствует в письме откровенное манипулирование – его авторы говорят, что в селах есть мечети, но нет дорог, хотя первые строят на частные деньги, а за вторые отвечает государство. При этом они сами себе противоречат, одновременно утверждая, что религиозность опасно быстро растет, но мечети – стоят пустые.
Непонятно, почему «запретители салафизма» требуют закрытия официальных ханафитских религиозных телеканалов, работающих под контролем Муфтията, а также всех религиозных передач на госТВ, видимо, позабыв, что они борются не против традиционного Ислама. Авторы письма, почему-то настаивают на прозрачности финансов Муфтията, которые «якобы могут быть направлены на финансирование деятельности террористических организаций», хотя это просто нонсенс. Также предлагается выявить и «строго контролировать» всех салафитов (читай – намазханов) в спорте, чтобы они не влияли негативно на молодежь и не делали из нее «солдат халифата». О том, чтобы самим воспитывать чемпионов и открывать секции, «озабоченные граждане» не говорят. Мне, как специалисту, который непосредственно работал с заключенными в тюрьме, очень интересно, как авторы представляют себе «использование национальных ценностей» для переубеждения приверженцев салафизма без упоминания традиционного Ислама.
Полагаю, что такие письма – это повод уже для практикующих мусульман также заявить о своих правах и свободах. Пользуясь случаем, я предлагаю всем желающим мусульманам Казахстана собрать наболевшее и свои предложения, чтобы также сообщить об этом обществу и руководству страны в открытом послании. Наверное, только такие масштабные меры смогут продемонстрировать общественности и государству, что надо прекращать раскачивать лодку, провоцируя религиозный раскол и противостояние. Все происходящее – большое испытание для верующих мусульман, которые уже почувствовали на себе последствия этой травли. Могу только порекомендовать нашим гражданам сохранять терпение, выдержку и ни в коем случае не идти на поводу эмоций. В такие трудные моменты религия призывает мусульман «держаться за ветвь Аллаха» и не разделяться. Сегодня в наших условиях это – только институционализированные институты Ислама – мечети, Духовное управление, вокруг которых верующим необходимо объединяться.
- А есть еще доказательства того, что наступление идет на традиционный Ислам? В мажилисе депутаты говорили именно о запрете салафизма…
- Может быть, в мажилисе они и говорили это, но мы видим и слышим, что они говорят за пределами парламента, к чему придираются те, кто их поддерживает. На одной из недавних передач, доступных в интернете, депутат Бапи прямо заявляет, что «в нашей борьбе против салафизма, мы не должны бояться задеть традиционный ислам», потому что, «если качаются наши национальные основы, то завтра не будет казахского народа» и «если эта борьба не будет жестокой», то она не будет успешной. «Мы же называем их радикалами, значит, нам также нужно перейти к радикальным действиям», - прямо говорит депутат. Мне странно наблюдать, как человек 30 лет критиковавший власти за нарушение прав человека, сам с трибуны мажилиса говорит, что соблюдение этих прав (фактически – Конституции РК) вдруг «угрожает национальным и государственным устоям». Я характеризую такие заявления, как «светский радикализм». Благо, и сам депутат открыто говорит, что призывает к радикальным действиям.
Таким же образом стоит рассматривать заявления депутата Заитова, который просто облил грязью всех практикующих мусульман, заявив, что 80% мошенников в Казахстане – намазханы (то есть люди, практикующие пятикратный намаз – «ДН»). Ему даже позволили уточнить свою позицию – может он имел ввиду не всех «пятикратников», большая часть которых придерживаются традиционных для Казахстана убеждений, а только «нетрадиционных»? Но он подтвердил, что имеет ввиду именно всех практикующих намаз мусульман. Понятное дело, что никакой статистики, которая бы подтверждала заявления депутата, не существует. Если эти его слова - не разжигание социальной и религиозной розни, то я не знаю, что еще более точно подходит под это определение за все годы публичной политики в Казахстане. Мне известно, что ряд юристов уже готовят свои гражданские иски против Заитова, а от уголовной ответственности он защищен депутатской неприкосновенностью. Слова его также имели огромный резонанс и внесли большой раскол в общество, которое разделилось «за» и «против» его позиции. Это, кстати, общая часть всех заявлений депутатов, которые формально выступили со своими инициативами, чтобы предотвратить раскол в обществе, но на практике его, как раз и спровоцировали.
На той же передаче с Бапи также присутствовал представитель Духовного управления мусульман Казахстана, который открыто пожаловался, что «сейчас началась борьба не с салафизмом, не с такфиризмом, не с ваххабизмом, а с традиционной религией», и в интернете идет «борьба с намазханами, с Муфтиятом, с имамами», а в Фейсбуке ругают «именно имамов и намазханов», развешивают на представителей традиционной религии казахов ярлыки «арабкулов» («рабов арабов» - «ДН»). Он справедливо указал на то, что Ислам в Казахстане начали принимать еще 1250 лет назад, но арабами за это время казахи так и не стали, то есть вот эти громкие фразы об «угрозе национальной системе ценностей и духовной основе страны» со стороны практикующего Ислама, они на самом деле – пустые. Там же, в эфире этой передачи Бапи еще раз продемонстрировал, что именно, он считает радикализмом – о фетве ДУМКа о ношении половозрелыми девушками хиджаба он сказал, что от этого «веет салафизмом».
Естественно, что после таких заявлений слова Бапи о том, что он «не выступает против традиционного Ислама» выглядят неприкрытой подменой понятий. Есть, конечно, вероятность того, что Бапи, как и остальные депутаты, искренне заблуждаются, путая традиционный и нетрадиционный Ислам. Среди светской, атеистической общественности действительно бытует крайне превратное представление о ханафитском мазхабе, который, по их мнению, должен «разрешать» им вообще все – курение, алкоголь, беспорядочные половые связи, кредиты – весь этот вестернизированный образ жизни, сохраняя религию на общественной периферии, в качестве «религии стариков и похорон». Однако пытаясь насильственно задвинуть традиционную религию в эти рамки, эти люди, наоборот, открывают ворота для всех нетрадиционных учений, которые дают всем желающим всестороннюю религиозную практику, которой сегодня хотят лишить традиционный Ислам и его институциональный орган в Казахстане – Муфтият. Тот же рост салафизма в Казахстане фиксировался лишь до того момента, пока ДУМК не перешел к активной работе, и теперь ослабляя его, мы получим возобновление рискованных тенденций. Если каким-нибудь простым недалеким людям такое еще как-то простительно, то народным избранникам, которые должны взвешивать каждое слово, особенно когда они идут, фактически, против Конституции Казахстана, никаких оправданий, думаю, нет.
Таким образом, мы видим, как подмена понятий происходит буквально на каждом шагу - к салафизму начинают относить вообще любое проявление религиозности и даже привычки интровертов. Так, к примеру, после того, как недавно один из популярных музыкальных исполнителей в интервью сказал, что его супруга не любит посещать тои, общественные места, фотографироваться, выставлять свою жизнь в социальные сети и предпочитает жизнь домохозяйки, в комментариях их семью немедленно обвинили в салафизме. Зарегистрированы уже нападения на женщин в хиджабах, которые какие-то мужчины пытались сорвать, либо просто избивали беззащитных мусульманок. То есть мы видим, что кампания, раздувающая ненависть ко всем практикующим мусульманам (подавляющее большинство которых – ханафиты), уже дает свои плоды, раскалывает общество и ломает судьбы конкретных людей.
У нас на глазах развивается процесс противопоставления практикующих мусульман всей остальной части общества, ведущий к масштабной маргинализации намазханов. Это загоняет их в «социальное гетто», где вместо лояльности государству они станут плодородной почвой для произрастания экстремистских идей. Нападки на традиционный Ислам угрожают и институционализированным структурам мусульманского сообщества – мечетям, Муфтияту. Их авторитет на фоне агрессивной исламофобской кампании резко снижается, перечеркивая годы кропотливой работы продвижения традиционного Ислама в Казахстане. Законы физики гласят, что любое действие вызывает противодействие. Так и тут - политическое давление на практикующих мусульман может вызвать ответную реакцию в виде нежелательной и запрещенной Конституцией страны политизации Ислама, стремления практикующих мусульман консолидироваться не на основе духовного лидерства ДУМК, но вокруг оппонирующих давлению на них политизированных структур – пускай и подпольных.
То есть мы видим, что именно открытое давление на мусульман прямо ведет к политическому разделению общества. И это будет иметь далеко идущие негативные последствия для государства. Что предельно четко очерчивает контуры сил, которые могут стоять за этой кампанией – это те, кто стремится подорвать политическую и социальную стабильность, межконфессиональный мир и согласие в Казахстане. Находятся ли они внутри страны или за ее пределами – это сложный вопрос. Наша независимость и государственность не устраивают, прежде всего, внешние силы, но наличие заметного числа местных «активистов» исламофобской кампании, буквально подталкивающей власти страны начать маргинализацию верующих, говорит о том, что они прочно окопались уже и внутри Казахстана, где носят разные маски, и открыто давят на государство.
- На этом фоне представители исполнительной власти, надо сказать, тоже проявили себя не лучшим образом..
- Немного не соглашусь. Исполнительные власти сегодня проводят на несколько порядков более мягкую политику, чем официально находящиеся в «оппозиции» депутаты в мажилисе. Так, та же министр культуры и информации Аида Балаева после ответа на некорректный вопрос о возможности запрета хиджаба в общественных местах (а его упомянули в одном ряду с одеждой полностью закрывающей лицо), потом уточнила свою позицию, отметив, что о запрете хиджабов речи вообще не шло. Она даже предупредила тех, кто пытается спекулировать на религиозной теме, что, думаю, совершенно обоснованно в текущих условиях. У меня в целом сложилось впечатление, что исполнительная власть, которая продолжает проводить съезды мировых и традиционных религий в Астане, сама в шоке от яростного напора этой антиисламской кампании. Потому что данные объективного анализа религиозной обстановки в стране, которые руководители страны должны были получать, свидетельствуют об обратной тенденции – сокращении влияния, численности и активности нетрадиционных мусульманских течений в Казахстане.
Вот уже 7 лет в стране нет ни одного террористического акта со стороны радикалов. В этом есть заслуга и органов безопасности, и в целом – такова ситуация в этой сфере. Радикалы и экстремисты практически обескровлены эмиграцией в «Халифат», где в боях в Сирии и Ираке погибли сотни казахстанских такфиристов. Многих выживших, а особенно женщин и детей, Казахстан не только не бросил, но и принял обратно, вывезя в рамках операции «Жусан». Этот добровольный, гуманистический шаг нашего государства раскрыл многим радикалам глаза, и, вкупе с разочарованием в реальной действительности «Исламского государства», где иностранные боевики стали лишь пушечным мясом, это позволило вернуть в лоно традиционной религии многих вчерашних экстремистов. Сегодня, как эксперт-религиовед, я могу со всей ответственностью заявить, что в Казахстане растет влияние именно традиционного Ислама, институализированного в рамках деятельности Духовного управления мусульман Казахстана. И это – естественная тенденция, «отыгрывающая» 70 лет воинствующего атеизма. И последнее, что бы я рекомендовал, как эксперт, государству – под давлением этой, не побоюсь этого слова, клеветнической кампании отказывать в доверии Муфтияту, «перетряхивать» его, искусственно сокращать его «зону ответственности» и тормозить его работу.
Несмотря на то, что где-то со стороны может показаться, что ДУМК занимается только ритуальной стороной общественной жизни мусульман страны, на самом деле эта структура играет важную стабилизирующую роль в Казахстане, занимаясь невидимой со стороны работой по сплочению верующих на здоровых принципах уважения к законодательству, Конституции и органам власти. Частью этой работы является повседневная деятельность мечетей по всей стране, работа с их джамаатами, благотворительные акции, постоянное расширение аудитории в социальных сетях связанных с Муфтиятом устазов (религиозных учителей – «ДН»).
На этом фоне сохраняется угроза лишь акций со стороны радикалов-одиночек, вроде Кариева или Кулекбаева, которые очень сложно предотвращать, поскольку они действуют даже не в рамках какой-либо агрессивной экстремистской идеологии, а спонтанно, как виновники американских «шутингов», чаще всего представляющие собой классических психопатов-одиночек. Можно ли считать Кулекбаева религиозным радикалом, если он в заключении не читает намаз – вообще большой вопрос. Для него религиозные «одежды» - лишь прикрытие собственной идеологии ненависти к силовым органам.
- То есть в реальности сейчас государство не должно сильно беспокоиться по поводу угрозы религиозных экстремистов?
- Во всяком случае, не в том виде, и не так, как это представляют депутаты и авторы открытых писем в своих обращениях, громко ударяя в набат. Те, кто начал эту кампанию, пытаются представить ситуацию таким образом, что сегодня «салафизм» (я говорю об этом термине в кавычках, потому что, как мы уже говорили выше, теперь под этим термином подразумевают просто практикующий Ислам, в том числе и традиционный) представляет собой главный вызов казахстанскому обществу. Мол, ситуация обстоит так, что если сегодня не последуют какие-то запреты, то завтра казахский народ резко превратиться в арабов, как он за 70 лет советской власти едва не обрусел, либо государство наше развалится. Это очевидная манипуляция и подлог. Потому, что как директор Института геополитических исследований, я вижу множество более опасных вызовов нашей стране, чем призрачная угроза арабизации.
Я не буду говорить о том, в какой сложной геополитической, международной и экономической ситуации наша страна находится после 24 февраля 2022 года. Война России и Украины катастрофически повлияла не только на эти страны, но и на нашу тоже. Под угрозой наши торговые пути, мы испытываем мощный международный прессинг, лавируя между Россией и Западом. Обострились угрозы безопасности страны, стала очевидной необходимость масштабной военной реформы, ухудшились условия международной торговли, растет инфляция – мы все это видим по ценам в магазинах. Да, и в целом, война между братскими народами, представители которых имеют большие общины в Казахстане, это очевидный огромный вызов национальной безопасности. Ко всему прочему мы еще и остаемся в информационном поле воюющей страны, то есть, как минимум, часть нашего общества подвергается иностранной военной пропаганде в круглосуточном режиме. Посмотрите в том же Фейсбуке – тот небольшой фрагмент казахстанского общества, заключенный в этой социальной сети, также расколот на два лагеря по принципу симпатий в этом конфликте Москве или Киеву. Уровень ожесточения и неприятия этих двух групп, зашкаливает: спорят, ругаются, а потом полностью перестают общаться давние друзья, знакомые и даже родственники. Это ли не опаснейший вызов безопасности и будущему страны?
Или возьмите проблему водоснабжения. В этом году у нас опять возник кризис с Кыргызстаном, поскольку от них в ключевой для фермеров наших южных областей момент перестала поступать вода – она кончилась у самих соседей, после чего они начали жаловаться на неожиданную нерасторопность наших пограничников, практически переставших пропускать кыргызские грузы. Период маловодия обостряет отношения двух стран. Добавьте сюда планы правительства Талибана отвести четверть течения Амударьи, последствия чего ударят по Узбекистану, которому придется компенсировать эти потери в Сырдарье, что немедленно ударит теперь уже по Казахстану. Войны из-за доступа к воде уже были зафиксированы между Кыргызстаном и Таджикистаном в Ферганской долине, и теперь они могут возникнуть вновь, но уже с участием других стран. Это такая же огромная проблема, которая очевидным образом важнее «арабизации».
Давайте поговорим о социальных проблемах, коль скоро господа депутаты выставляют Ислам угрозой именно нашему традиционному обществу. Какие у нас острейшие социальные проблемы в стране? Высочайший уровень суицида, главным образом среди молодежи – по нему мы в лидерах по миру. Еще мы в лидерах по миру по разводам, и это точно подрывает традиционную национальную культуру и отрицательным образом трансформирует структуру общества. Давайте посмотрим, может Ислам как-то отрицательно повлиял на эти вещи? Обращусь к исследованию социальных настроений казахстанской молодежи, проведенному как раз в августе-сентябре этого года фондом Qalam. В нем есть несколько очень важных цифр. Так, вот среди пяти наиболее значимых ценностей, религию в качестве личной ценности указали 6,3% опрошенных, как ценность для знакомых – 6,9%, и как общеказахстанскую ценность – 14%. Как мы видим, никакой картины «тотального оболванивания» религией тут нет, и на роль виновника высокого уровня суицидов среди молодежи религия не тянет. А что тянет? Жизнь в кредит (только 28,8% опрошенных не брали кредиты, не занимали деньги в долг и не покупали товары в рассрочку), которая, как известно, часто разрушительным образом влияет на личность, тем более, что четверть тех, кто кредиты брал, делали это без какого-либо плана по поводу того, как их возвращать. В итоге, самой большой проблемой для нашей молодежи является именно плохое психоэмоциональное состояние: 21% жаловался на бессонницу, апатию (16,6%), длительное плохое настроение (15,7%), тревогу (13,2%) и стресс (12,8%). Как отметили исследователи, все эти показатели в несколько раз превышают общемировые. То есть в Казахстане молодежь подвержена депрессии в три раза чаще, чем в среднем по миру, а по отдельным ее симптомам – в 4-5 раз. Вот Вам и ответ, является ли Ислам причиной одной из острейших социальных проблем страны или нет.
Перейдем к разводам. Может тут «маркобесы-многоженцы» все портят? Разобраться в этом нам помогла министр культуры и информации Аида Балаева – она буквально на днях рассказала о статистике и главных причинах расторжения браков в нашей стране. По ее словам выходит, что самыми частыми причинами разводов в стране являются… алкоголизм и наркомания. На втором месте – лудомания, болезненное увлечение азартными играми и ставками. На третьем месте – бытовое насилие, на четвертом – супружеская измена, на пятом – «несовместимость характеров». Оказывается, не Ислам разваливает традиционную казахскую, казахстанскую семью – а пороки, жестче всего порицаемые этой религией. То есть никто же не думает, что алкоголизмом, наркоманией и лудоманией страдают практикующие мусульмане? Безусловно, среди них есть такие люди, но в целом, статистически, это «грехи» совсем другой социальной страты. Соответственно, и тут получается, никакой «арабизации» и угроз от нее «традиционному казахскому обществу» нет.
Кстати, о проблеме лудомании в Казахстане недавно вышел очень познавательный документальный фильм, и я всем рекомендую его посмотреть. Там есть страшная статистика – годовой оборот азартных игр в Казахстане – 1 триллион тенге. А количество «системно играющих» - от трехсот тысяч до миллиона граждан страны. То есть каждый двадцатый, если считать вместе со стариками и младенцами. Также 20% уголовных дел в стране – 31 тысяча – связана с азартными играми. Они же стали причиной 20% самоубийств в стране. Про то, что они разваливают браки – а лудомания это еще и психологическая зависимость, сродни наркомании – мы уже упомянули выше. Кстати, букмекерские конторы работают в Казахстане легально, и даже являются крупнейшим рекламодателем в стране. Это к слову о том, что если депутатам хочется запретить что-то по-настоящему вредное и разлагающее казахстанское общество, то вот – это оно.
- Как Вы считаете, поддастся ли в итоге государство, будет ли запрещать какую-то идеологию или оказывать давление на всех верующих мусульман?
- За государство я говорить не могу, но отмечу лишь, что запреты идеологии – это очень тонкие вопросы. Наша Конституция гарантирует свободу совести и свободу вероисповедания. Наша страна признает все традиционные мировые религии, приглашая их на саммиты в Астану, поддерживая международный межрелигиозный диалог. Кроме того, мне непонятно, что тогда делать с адептами этого учения – всех сажать в тюрьмы? Высылать, лишая гражданства? Ставить на «спеучеты», заносить в «черные списки». А как их выявлять? Бегать с линейками, чтобы мерить длины бород и штанов? Все это будет нарушением гражданских прав и немедленно будет внесено во все международные рейтинги с участием нашей страны, естественно влияя на них в негативном ключе.
Как точно недавно сказал по этому поводу руководитель Ассоциация религиозных организаций Казахстана (АРОК) Александр Клюшев, выступая на конференции ОБСЕ по правам человека в Варшаве: «Борьба с радикализацией и насильственным экстремизмом становится контрпродуктивной, если в ней не уделяется должное внимание уважению прав человека и законности. Стоит всегда помнить о том, что вербовка международными террористическими группами новых членов облегчается среди прочего обидами, порожденными нарушениями прав человека».
В этой связи я надеюсь, что государство будет руководствоваться прагматическими мотивами и Конституцией, а не идти на поводу у манипуляторов.
Беседовал Махамбет Ауезов
