Белорусский пат

Оппозиция и Лукашенко продолжают наращивать давление друг на друга
ДН
СОБЫТИЯ в Беларуси, начали приобретать все более статичные черты. Оппозиция организовывает в Минске один марш за другим, демонстрируя широкую поддержку населения, а президент Лукашенко не только не собирается уходить, но и буквально взялся за автомат, демонстрируя единение с силовиками, ставшими главным столпом его режима. При этом противники власти не идут на ее насильственный захват, а режим тоже пока не отдает приказа на «окончательное решение» оппозиционного вопроса. Фактически, обе стороны выложили все свои основные козыри на стол, и теперь все зависит от того, кто первым потеряет самообладание и совершит ошибку. Идти на обострение самостоятельно также никто не спешит. Непонятно также на кого играет время - на делающего все, чтобы сохранить свою власть Лукашенко, или на оппозицию, олицетворяющую накопленную и растущую усталость и недовольство населения его режимом? Подобная позиционная война изматывает обе стороны, но победы пока никому так и не принесла. В шахматах это называется «пат». В жизни же все может закончиться очень печально.

ДН

СОБЫТИЯ в Беларуси, начали приобретать все более статичные черты. Оппозиция организовывает в Минске один марш за другим, демонстрируя широкую поддержку населения, а президент Лукашенко не только не собирается уходить, но и буквально взялся за автомат, демонстрируя единение с силовиками, ставшими главным столпом его режима. При этом противники власти не идут на ее насильственный захват, а режим тоже пока не отдает приказа на «окончательное решение» оппозиционного вопроса. Фактически, обе стороны выложили все свои основные козыри на стол, и теперь все зависит от того, кто первым потеряет самообладание и совершит ошибку. Идти на обострение самостоятельно также никто не спешит. Непонятно также на кого играет время - на делающего все, чтобы сохранить свою власть Лукашенко, или на оппозицию, олицетворяющую накопленную и растущую усталость и недовольство населения его режимом? Подобная позиционная война изматывает обе стороны, но победы пока никому так и не принесла. В шахматах это называется «пат». В жизни же все может закончиться очень печально.

Видеокадры с высадкой Александра Лукашенко и его сына Николая с вертолета около президентской резиденции привлекли намного большее внимание, чем очередной марш оппозиции, культурно проследовавшей по центру белорусской столицы, числом под 200 тысяч человек. Многие комментаторы обратили свое внимание на то, что большую часть времени наряженный в бронежилет и лифчик для магазинов к автомату, президент Беларуси проходил без снаряженного «рожком» АКСУ . Обратили зрители внимание и на вырядившегося в «полный парад» Колю, младшего сына Лукашенко, который, казалось, воспринял прогулку с автоматами очень серьезно и вошел в роль. Будучи подростком 15 лет, Николай, формально, вряд ли имеет право носить огнестрельное оружие открыто. С другой стороны, мы все были свидетелями «подарка» тогда еще 10-летнему Коленьке в виде золотого пистолета. Проход Лукашенко мимо резиденции в центре Минска, его выход к оцепившим территорию омоновцам, наблюдатели однозначно восприняли, как стремление властей продемонстрировать жесткость и неуступчивость по отношению к оппозиции. Призывы экс-кандидата от оппозиции на выборах президента к переговорам пока официально властями услышаны не были.

Что может быть дальше? Пока непонятно. То, что оппозиция не идет на насилие и штурм, с одной стороны не дает силовикам окончательно развязать себе руки и пойти на открытые тотальные репрессии. С другой стороны, оно выглядит также и как нерешительность со стороны противников Лукашенко, которые раз за разом упускают уникальные возможности превратить количество своих сторонников в «качество» - захват власти. Со стороны Лукашенко мы также видим сосредоточение всех силовых ресурсов, которое он пока тоже не превратил в реальное действие - одномоментный арест всех лидеров оппозиции и силовой разгон всех недовольных с осуждением активистов. Появление с оружием в центре Минска привело к оживленной дискуссии в сети - чью именно судьбу может повторить белорусский «батька» - Сальвадора Альенде или Аугусто Пиночета?

Отдельный момент: весьма слабое участие внешних сил. Если не считать действия Литвы, открыто поддержавшей оппозицию, а также кремлевской поддержки, позволившей восстановить уверенность Лукашенко, то реальное влияние «извне» довольно невелико. Особенно это касается Запада, который пока никак не сформулирует свою политику в Беларуси. Персональные санкции «батьку» не пугают, он уже имел подобный опыт многолетней «нерукопожатости», который к либерализации режима не привел.

Моральная поддержка оппозиции остается формальностью, и вовсе не она выводит людей на улицы, и уж тем более она не защитит демонстрантов от избиения омоновцами. Лукашенко также, несмотря на заверения в том, что российские силовики могут войти в страну ему на помощь в любой момент, стремиться действовать (по крайней мере, пока) исключительно своими силами. Он показывает большой палец и кричит им, что они «красавчики», именно потому, что это не иностранные, а местные «кадры».

Еще один термин, который характеризует ситуацию: тупик. Отступать сейчас тоже не может никто. Оппозиция тоже не может свернуть знамена, мотивируя свое нежелание бороться против Лукашенко тем, что может пролиться кровь. Если она согласиться отступить в надежде, что следующие выборы будут лучше, то больше не сможет собирать по 10% населения Минска, готовых показывать всему миру культуру белорусского протеста. Можно также не сомневаться, что в случае отказа белорусской оппозиции от борьбы, власти все равно подвергнут ее лидеров и сколько-нибудь заметных активистов репрессиям. Тоже самое можно сказать и про силовиков. После того, как общественность столкнулась с жестокостью милиции, каждый ее сотрудник понимает, что он должен или открыто поддержать протест или ожидать люстрации, если не уголовного наказания за подобные «подвиги». Для лично Александра Лукашенко, годами избавлявшегося от неудобных активистов и конкурентов, и менявшего «спутниц» с каждым новым конкурсом «Мисс-Беларусь», все это обстоит точно также, но умноженное на тысячу. И хотя он не известен владением плохо скрытых активов и счетов по всему миру, антикоррупционные расследования против него также могут быть весьма неприятны президенту с приставкой «экс».

Примеры успешных «бархатных революций», когда обширные народные выступления или просто демократические правление сменяло многолетний авторитарный, тоталитарный или диктаторский режим, показывают, что без крови они совершались лишь тогда, когда сама «старая элита» понимала, что мешает стране и, выторговав себе выгодные условия, добровольно уходила со сцены. Так было в Польше, странах Балтии, Испании, Чехии и ряде других стран. Там же, где даже ослабленные элиты больше ценили себя во власти, чем судьбу своих стран, все обычно кончалось намного хуже. Расплачиваться приходилось жизнями людей, территориальной целостностью, экономикой. Неспособность жертвовать своими интересами ради родины - это грех, в первую очередь, тех, кто находится на верху политической пирамиды. И фундамент этого зиждется именно на различных коррупционных и прочих незаконных практиках, применение которых, вызывает страх разоблачения у тех, кто должен расставаться с властью ради страны.

В политике имеет значение лишь то, что актуально «здесь и сейчас». Когда многие наблюдатели думают, что «даже если Лукашенко удержится, страна изменилась, ему больше не править, как раньше», упускают, что в соседней России «болотная» прошла уже 7-8 лет назад и ничего не поменялось. Что события в Андижане прошли 15 лет назад. Что почти каждого изгнанного из Кыргызстана президента сменяет человек, который тоже бежит из страны или садиться в тюрьму. Что в Таджикистане оппозиция всего пару десятилетий назад едва не брала штурмом Душанбе. Политика - есть не только искусство возможного и поиски приемлемых компромиссов, но и кладбище упущенных шансов, переиграть которые не выйдет ни у кого. К сожалению, предельный цинизм ее природы виднее всего сверху, а не снизу.