Блокадный Казахстан
Господа, я привёз мир для нашего поколения.
Невилл Чемберлен, премьер-министр Великобритании, после Мюнхенского соглашения в 1938 году
СИТУАЦИЯ с блокировкой КТК российским судом вызвала очевидную эмоциональную реакцию в казахстанском обществе и пока что лишь крайне сдержанные комментарии властей, которые пытаются делать вид, что Москва не поставила наш экспорт (а вслед за ним и всю экономику страны) на грань катастрофы. Никого не должны обмануть формы фактической заморозки транспортировки 75-80% казахстанского нефтяного экспорта. То неизвестный шторм повреждает какие-то причалы (хотя никаких сильных природных явлений синоптики не зафиксировали), то в районе Новороссийска находят какие-то мины времен Второй мировой войны. А теперь россияне вдруг озаботились экологией Черного моря (хотя она больше всего страдает из-за развязанной ими же войны против Украины) и, найдя какие-то мелочи в документации на случай ЧС, причем дав по ним время на исправления до ноября 2022 года (!), тут же, в июле, пытаются полностью заблокировать работу нефтепровода на месяц. И тут нас не должен обманывать срок блокировки по решению российского суда – для предприятия непрерывного цикла остановка будет в любом случае огромной проблемой, как и для «старых» казахстанских месторождений. Ну, и самое важное, что кейс с КТК показывает, что во внешней политике Владимира Путина экономические интересы Казахстана – не более, чем разменная монета.
Вначале нужно отметить одну важную вещь: те, кто считает, что блокада КТК – это некая «ответка Путина Токаеву» за слова, сказанные в Санкт-Петербурге (тогда наш президент сказал, что Нур-Султан не будет признавать ЛДНР, поскольку придерживается принципа территориальной целостности), искусственно сокращают горизонт анализа до двусторонних отношений РК и РФ. Все же, на самом деле, несколько шире, хотя тоже довольно примитивно. В ситуации, когда Россия загнана в угол из-за войны в Украине, для нее крайне важно попытаться каким-то образом «закрепить» хотя бы промежуточный результат «специальной военной операции», чтобы получить военную паузу и хотя бы частично пробить лед экономических санкций. Сделать это возможно, по задумке Кремля, через провоцирование энергетического кризиса в ЕС путем замораживания поставок туда газа, электричества и нефти, чтобы они не смогли подготовиться к зиме. Ну, а поскольку кроме российской нефти туда идет еще и казахстанская, которую мы как раз решили переименовать (чтобы не путали с товаром нашего «крупнейшего торгового партнера»), почему бы и не перекрыть и эти поставки, коль скоро они идут через российскую территорию и инфраструктуру?
Вот как это описывает российский эксперт Анатолий Несмиян. «Кремль отчаянно пытается задавить Европу энергетическим голодом, фактически шантажируя ее зимним коллапсом этого года. Однако европейцы пока вполне твердо держатся, предполагая (и вполне обоснованно), что определенный ресурс устойчивости у них еще есть. Да, не без потерь и тяжелых последствий, но все же, - пишет он. - В Кремле звезды сходятся на идее создать не просто кризисную, а катастрофическую ситуацию в Европе, чтобы вынудить ее согласиться на переговоры, снять хотя бы часть санкций и забыть свои претензии по Украине. Другой причины идти ва-банк у кремлевских уже нет: их политика дошла до точки, за которой нет никакого пространства решений. Отсюда и дичь в отношении Норвегии. Нормальный человек, конечно, начнет крутить пальцем у виска: ребята, вы и так загрузили себя по самое не хочу проблемами, зачем вам еще Норвегия? Но это нормальный человек. В Кремле таких давно нет — вывели. Поэтому и логика: «Горит сарай — гори и хата». Конец всё равно один, какая разница — одна спецоперация или пять. А вдруг проскочим?
ПС. В этой же логике, кстати, и резкое обострение отношений с Казахстаном по поводу его нефти. Эта нефть тоже должна идти в Европу, и этот канал тоже пытаются перекрыть. С той же целью. Да, президент Токаев непочтительно высказался, и поставить его на место — одна из задач. Но основная — это борьба с Европой. Перекрыть всё, что можно. Да, испортим отношения с Казахстаном. Но это же когда будет, сейчас задача выживания. Выживем — будем думать. Не выживем — так зачем вообще думать? Другой логики там нет. Ее проблема, как обычно, в том, что она реактивна. Чистый рефлекс, никакой стратегии или проекта действий. Понять кремлевских можно — прожили же двадцать лет без стратегии, протянем и еще как-нибудь. Да и менять уже что-то поздно: нет там таких, кто способен смотреть хотя бы на неделю вперед».
И это вполне логично. А если и считать, что перекрытие КТК стало ответом на какие-то слова Токаева, то вовсе не те, что были сказаны в Санкт-Петербурге, а на те, что были произнесены буквально на днях, в телефонном разговоре с президентом Европейского совета Шарлем Мишелем. «Касым-Жомарт Токаев выразил обеспокоенность и в связи с угрозами энергетической безопасности в мире. Казахстан, по его словам, готов использовать свой углеводородный потенциал с целью стабилизации ситуации на мировых и европейских рынках», – скупо резюмирует содержание телефонной беседы сайт Акорды. И вот эти слова – да, они могли оказать влияние на Путина, поскольку сейчас его задача №1 – это как раз дестабилизировать европейский рынок углеводородов. Блокируя казахстанскую нефть, хозяин Кремля стремится, в первую очередь, наказывать не Казахстан, а вынудить пойти на переговоры с собой Европу, как минимум ту ее часть, которая называется «старой» и представляет собой тройку Франции, Италии и Германии, чья поддержка Украине остается в разы менее активной, чем американская, британская или даже польская. Эти страны действительно больше озабочены подготовкой к зиме, чем тем, чтобы остановить имперские амбиции Путина в Украине. Это их лидеры озабочены тем, чтобы «Путин сохранил лицо», за что они готовы платить ему территорией чужого государства, как уже было в 1938 году.
Таким образом, с «Кто виноват?» и даже «Почему?» мы разобрались. Остается «Что делать?». Из быстрых мер специалисты уже предложили пару напрашивающихся мер – во-первых, разорвать с россиянами договор о поставках нефти через нефтепровод Атасу-Алашанькоу в Китай (там им дали искусственно заниженный тариф просто потому, что своей нефти для заполнения трубопровода не было) и гнать «черное золото» на Восток, в Китай. Во-вторых, предлагается активизировать поставки через Баку, куда в нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан мы поставляем буквально символические объемы (вчера Токаев обозначил этот маршрут, как приоритетный, но он имеет критическую уязвимость в Грузии, которую Кремль держит за Южную Осетию). В-третьих, это активизация использования железнодорожных маршрутов в сторону соседей – Узбекистана, Кыргызстана, того же Китая. Способны ли эти меры быстро решить вопрос с переориентацией 75-80% нефтяного экспорта – это вопрос для специалистов. Однако, даже без специальных знаний очевидно, что все решения в этой сфере запоздали на годы и даже десятилетия. Как минимум с 2014 года, когда Россия вошла в клинч с Западом, аннексировав Крым и инспирировав восстание сепаратистов на Донбассе, было очевидно, что торговать с Западом через ее территорию со временем будет крайне проблематично.
Впрочем, для прозорливых многое было понятно еще 15 лет назад, с Мюнхенской речи Путина, после которой на Западе впервые всерьез заговорили о новой Холодной войне. Уже тогда согласно концепции многовекторности Казахстан должен был искать варианты альтернативных торговых маршрутов с тем, чтобы заморозка одного или даже двух направлений не могла угрожать экономике страны. И это – только касаемо торговли. В целом же, как минимум эти 15 лет наша страна должна была заниматься перестройкой самой экономической модели, уходя от сырьевой в сторону выпуска продукции высоких переделов, намного менее зависимой от маршрутов транспортировки. Но вместо этого мы продолжали качать нефть, а также сливаться во все более крепких отношениях с Россией (по линии Таможенного союза, затем - ЕАЭС), токсичность которых стала очевидна даже слепым в том же 2014 году, когда наша экономика впервые стала «спонсором» российской, подвергнутой санкциям. Казахстан при Назарбаеве всего лишь «обозначал» альтернативы – тот же БТД, Атасу-Алашанькоу, но реально не использовал эти маршруты. Точно также наши власти за все эти годы только «обозначали» создание современных нефтехимических производств, но так ничего путного и не смогли создать, умудрившись потратить тучу денег, осевших потом известно где.
Что в сухом остатке? Первое: блокировка КТК стала закономерным результатом политической и экономической линии властей Казахстана, впавших в (или не избавившихся от) зависимость от экспорта сырья и от хозяина Кремля, который ввязался в прокси-войну со всем западным миром. Второе: все наши действия по поиску альтернативных маршрутов транспортировки нефти запоздали на годы, но в принципе вполне реализуемы, хотя и с одним условием – Нур-Султан должен проявить смелость и последовательность, поскольку они непременно вызовут неудовольствие Москвы. Третье: если Казахстан молча будет пытаться «проскользнуть между каплями дождя», старательно избегая провоцирования жесткой реакции Кремля, мы либо проедим наш Нацфонд окончательно, либо добьемся того, что в стране произойдет новый социальный взрыв, наподобие январского. Иных вариантов просто уже нет…
