Дипломатические рауты
Демократия для нас — не начало пути, а конец пути.
Нурсултан Назарбаев, экс-президент Казахстана
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ президент Токаев практически вернулся к привычной для себя роли; он ездил по Европе, много встречался с представителями европейских стран, комиссий, международными чиновниками. Можно только догадываться, насколько ему просто по-человечески было приятно заниматься любимым делом – дипломатией. Он даже разродился статьей, которую опубликовал The Parliament Magazine, ежемесячник ЕС. В ней Касым-Жомарт Кемелевич громко заявляет, что «Партнерство с ЕС станет залогом будущего прогресса Казахстана». Прекрасные слова! Пока же президент трудился на стезе иностранных дел, соответствующее ведомство отчиталось о работе во все еще новой для себя сфере – привлечения (и, как оказалось, удержания) иностранных инвестиций. Но, что у президента Токаева, что у представителя МИД РК картинка, сформировавшаяся из их слов в стиле «Все хорошо, прекрасная маркиза!», почему-то весьма слабо напоминает нам ту страну, в которой мы, тем временем, живем…
Нельзя отрицать, что в роли дипломата Касым-Жомарт Токаев бесконечно органичен и харизматичен. При этом его карьера здорово отличается от многих судеб международных чиновников. Как правило, они в бытность ключевыми лицами ООН, ВОЗ или ЮНЕСКО, давно уже расстались с политическими амбициями на родине, и оказались в высшей точке своего политического влияния. Токаев же, наоборот, после руководства женевской штаб-квартирой ООН, вернулся в Казахстан и «взлетел» на роль президента, может и не полновластного, как его живой предшественник, но с самым высоким статусом в стране, на который можно быть избранным. В этой роли мы часто его критикуем – прежде всего, за то, что он не проявляет достаточно воли для принятия кадровых решений, равно как и для реальной либерализации режима, которую он, так или иначе, анонсировал.
А сейчас, после первых двух лет каких-то половинчатых попыток «открыть форточку», она вновь начинает с громким скрипом, издаваемым попытками контроля соцсетей и интернета, завинчиваться. Да, на первый срок Токаева пришлась страшная пандемия, мировой кризис, удар по экономике, но это было не только испытание, но и возможность – показать свою волю, как политика, эффективность, как чиновника, твердость, как начальника, ну и просто человечность, как интеллигентной личности. Многие на этом сломались, например, тот же недавний обладатель Нобелевской премии мира, эфиопский премьер Абий Ахмед. Вчера в его руках были ключи от Африки, через пару лет страна должна была достроить гидроэлектростанцию, превращавшую Судан и Египет в пустыни, а Эфиопию – в энергетического гегемона континента, он мог стать лидером прогресса, но не сумел предотвратить конфликт с элитами провинции Тыграи, итогом чего стала новая гражданская война. Впрочем, то, что у нас нет войны, это все же не заслуга Токаева, ведь его предшественник продолжает оставаться гарантом той модели политической и социально-экономической системы, которая сложилась в Казахстане. Той модели, трагическую безысходность которой Токаев, с его западноевропейским дипломатическим лоском должен чувствовать буквально кожей: когда лидер, мы уверены, искренне почитающий Европу, не способен утвердить ее стандарты у себя дома.
Вот он пишет дежурное: «Я считаю, что Казахстан за последние три десятилетия показал себя исключительно надежным партнером ЕС и других международных игроков». А затем где-то возможно даже прорывается собственное скрываемое разочарование: «В то же время я признаю, что в других областях нам еще многое предстоит сделать. Когда новое поколение казахстанской молодежи достигнет совершеннолетия - в мире, отличном от того, который я знал в молодости, - ожидания от их лидерства будут другими. Я уверен, что мы будем слушать и, где необходимо, изменимся. Мы должны быть более прозрачными в правительстве и принять растущую культуру дебатов, противодействия и диалога. Как государство, которое слушает, мы должны предложить новые механизмы для всех граждан, чтобы предлагать конструктивные отзывы и запросы и отвечать на них тем же».
Опять прекрасные слова, но вновь - предательски отодвинутые временные рамки? Какое поколение должно вырасти, чтобы власти начали становиться «более прозрачными»? 2000-го года рождения? 2010-го? Какого? Почему именно с этим непонятным временным указателем увязано обещание «слушать» и «изменяться»? Почему нельзя уже сейчас что-то сделать? Например, лидеру «слышащего государства», наконец, провести первую (за более чем 2 года!) настоящую пресс-конференцию, куда бы не отфильтровывали журналистов (как это сделал премьер Мамин после своего памятного бегства от СМИ), а смело позвали на разговор всех. А то у нас чиновникам, кажется, уже понравилась карантинная система, когда вся подача информации свелась к брифингам, на которых любые попытки задавать острые вопросы вызывают страшные глаза модераторов и неспособность чиновников отвечать прямо и по существу.
Чего стоит вот эта цитата из статьи Токаева: «Как я с нетерпением ожидаю, в следующей главе истории Казахстана защита прав человека и консолидация гражданского общества [превратиться в] неоспоримую обязанность. Недавние законодательные меры включают, например, усиление защиты женщин, заключенных и от таких угроз, как киберпреступность и торговля людьми. Глубокие реформы требуют времени и партнерства. Я благодарен нашим европейским соседям за их постоянный диалог и поддержку в реализации изменений, которые приносят пользу, как нашим гражданам, так и обществу». Да почему опять в следующей главе?! Почему не в предыдущей, не в нынешней? Что мешало заняться правами человека все 30 лет, ну, или хотя бы два последних года? Нет ответа. А президент, как всегда, будто просит у европейцев политических авансов. Но нельзя обещать 30 лет и не «жениться»! У нас же не смена элит и парадигм, как было в Грузии, Украине, отчасти в Армении, у нас-то преемственность, и она куда более последовательно воплощается, чем вот эти обещания демократизироваться «после дождичка в четверг». Но о чем говорить, если даже вот эти скромнейшие и робкие обещания остаются исключительно товаром для внешнего применения – 26 ноября статья Токаева появилась на сайте журнала The Parliament Magazine, а перевода ее на казахский и русский языки до сих пор нет и, видимо, не предвидится. Честно говоря, это нонсенс! Не стесняется ли президент своего излишне либерального по казахстанским меркам слога?
Ну, а когда президент так робко и осторожно – для внешней аудитории чего-то обещает только в будущем, не связывая себя никакими сроками, потому что якобы «глубокие реформы требуют времени» (хотя тому же Саакашвили понадобилось всего пару лет, чтобы кардинально изменить страну), его подчиненные тоже делают вид, что хорошо работают. Показательный факт, на вопрос «Почему из Казахстана уходят инвесторы?» в МИД РК отвечают, что причина – «слабая инфраструктура и большая территория». Так, по крайней мере, на этой неделе заявил председатель комитета по инвестициям министерства иностранных дел Ерлан Зейнешев. Он, конечно, упомянул еще и некие неназванные проблемы в таможенном и налоговом администрировании, а также миграционные и визовые вопросы. Зато у нас политическая и экономическая стабильность, стратегическое и географическое расположение Казахстана между Европой и Азией, природные ресурсы, неосвоенные ниши, квалифицированная и дешёвая рабочая сила.
И тут буквально в глаза бросается тот факт, что г-н Зейнешев умудрился не упомянуть тотальную коррупцию, с которой каждый день борются так, что меньше ее не становится. Запамятовал рассказать про неэффективные государственные программы, на которые триллионами расходуются деньги, которые в итоге банально пилятся, как в случае с «Азия-АВТО» и субсидиями на скот. Забыл сообщить про суды, которые умудряются игнорировать очевидные аргументы, если речь идет о «непростых пассажирах». Причем тут вообще большая территория? Она же не мешает быть привлекательными для инвесторов Канаде, США, Австралии и другим крупным странам. Слабая инфраструктура – это да, но это не причина, а следствие. Кто у нас асфальтирует дороги под снегом, чтобы тут же все перерыть и начать класть трубы, чтобы на следующий год снова все ремонтировать, умудряясь в итоге потратить в песок деньги, на которые можно было бы построить не одну, а десять Нур-Султанов? Если не говорить о корне всех бед, то инфраструктура у нас и через 100 лет будет такой же плохой. То же самое и с политическим прогрессом – если просто тихо обещать на Западе, что мы когда-нибудь потом все поменяем, то оно никогда не измениться.
Самый печальный парадокс для казахстанских элит в том, что они сами по большей части предпочитают жить в Европе или «как в Европе». Там надежно, приятно, культурно, уютно, все с умом, там - развитие, образование, наука, медицина. Все это действительно привлекательно. Но создать у себя дома такие же условия, чтобы процветать, жить, а не выживать, видеть перспективу, верить в свою страну, могли не только 1% властных и имущих, но большинство граждан, они сознательно отказались. Потому что тогда текущей элите просто не выйдет остаться «хозяевами жизни» и ездить в свои европейские, американские, эмиратские виллы, поскольку она является производной той болотной политической стабильности, которая и создала несменяемость реальной власти. Поэтому и проще бесконечно обещать демократизацию и ездить «к себе» в Монако, Ниццу, Испанию, Лондон, чем реально приступить к переменам и лишиться всего на первых же свободных выборах, потому что из страны по указанным причинам сегодня готовы сбежать не только инвесторы, но и ее собственные граждане…
