Ерлан Барлыбаев, мажилисмен:
В ЭТО ВОСКРЕСЕНЬЕ казахстанцы заснут в одной стране, а проснутся в понедельник – уже в другой. Впрочем, для этого большинство избирателей должны прийти на референдум и проголосовать «за» предложенный Токаевым пакет поправок к основному закону страны. При этом далеко не все казахстанцы в курсе того, что предполагается поменять и почему. А среди тех, кто пытался досконально разобраться в том, как предлагается поменять Конституцию, также много скептиков, уверенных в декоративности поправок и бессмысленности ожиданий перемен на их основе. При этом к пропаганде референдума в какой-то момент подключили откровенно одиозных сетевых персонажей, не скрывающих своей аполитичности и неспособности разговаривать без непечатных выражений. Чтобы честно поговорить о том, какие ожидания есть у нашей политической элиты относительно обновления Конституции, о новых «условиях игры» и планов мы встретились с действующим политиком – депутатом мажилиса парламента РК от ДПК «Ак жол» Ерланом Барлыбаевым. Он поделился своим мнением, сформированным на основании того, что он видит на «внутренней кухне» казахстанской политики, и согласился ответить на все скептические вопросы о «Новом Казахстане».
Ерлан Хайланович, спасибо, что нашли время в своем напряженном графике пообщаться с нами. Я так понимаю, что Вы сейчас ездите по районам и также агитируете население принимать участие в референдуме?
Да, не только я, сейчас все наши коллеги разъехались по стране, но не то, чтобы просто зовем прийти и проголосовать. Мы стараемся услышать мнение избирателей, собираем их наказы, знакомимся с ситуацией, что называется, «на земле». И в этом плане то, что новая схема выборов депутатов мажилиса не только по партийным спискам, но и по избирательным округам – она на самом деле позволит вернуть обратную связь между избирателями и народными избранниками. Одномандатники будут отстаивать интересы конкретных регионов, не связанные партийной дисциплиной и императивным мандатом, как это было раньше. Я думаю, что уже одно это заслуживает положительной оценки в рамках пакета поправок к Конституции.
У нас, в ДПК «Ак жол», президентские предложения вызывают большой оптимизм, прежде всего, потому, что туда включены многие вещи, про которые мы уже много лет говорим с трибуны парламента. Это относится к тому, чтобы глава государства дистанцировался от политических партий, без чего у нас, сколько не переименовывай, все равно будет получаться «Нур Отан». Для нас очень важно, что услышано наше предложение по созданию независимой от партий Центральной избирательной комиссии, а также запрет акимам возглавлять местные отделения правящей партии. Мы думаем, что это очень важно, и в этом – семена будущей реальной многопартийности и демократизации в Казахстане…
Oк, для политических партий, особенно тех, что не были «Нур Отаном», теперь открывается больше возможностей. Но ведь за что критикуют президентский пакет поправок – за то, что такие меры не меняют систему в корне. Если у нас будут одномандатники в парламенте и это объективно усилит их связь с избирателями, то почему бы нам не ввести прямые выборы исполнительных властей на местах?..
Тут нужно быть реалистами. За первые два года работы Касым-Жомарта Кемелевича у власти мы все были свидетелями того, что бюрократическая система всячески сопротивлялась каким-либо реформам. Причем, доходило до откровенного саботажа президентских распоряжений и указов – в правительстве, парламенте, на местах. Сложившиеся за последние 10 лет отношения и положение вполне устраивало наши политические кланы, они совсем не хотели делиться полномочиями, становиться более прозрачными и ответственными. Они сопротивлялись везде и во всем. А благодаря тому, что в стране фактически складывалась система двоевластия, у президента Токаева были банально связаны руки и ограничены возможности по смене ответственных лиц во власти. Другое дело, что бесконечно система, в которой крупный бизнес и влиятельные политические группировки срослись и контролировали большую часть экономики страны, существовать не могла и, в итоге, привела в какой-то момент к Кантару. Этот шок, едва не стоивший стране утраты государственности, позволил Токаеву, наконец, выстроить свои полномочия согласно тому, что прописано в Конституции.
Я полагаю очень важным то, что Токаев в этом деле действует согласно принципу «начни с себя». Ведь именно он расстается со многими полномочиями и налагает на себя новые ограничения, которых ранее не было и не могло быть. Вчера он даже отказался от «обнуления» своих сроков по новой Конституции, что я думаю, еще один хороший пример для всех. Ну, и самое важное – у поправок к Конституции есть историческая роль – мы переворачиваем страницу тридцатилетнего правления первого президента, полностью удаляя его из основного закона. Это ставит точку в вопросе о возможности двоевластия в стране. В случае же, если кто-то из его окружения захочет вернуться к власти, то ему придется делать это полноценно через демократические институты – формируя новые партии, участвуя в выборах на общих основаниях и вступая в коалиции с теми, кто еще готов с ними работать.
Но даже в этих условиях нельзя разом преодолеть авторитарное прошлое. Бюрократический аппарат, который сформировался в последние 10 лет правления первого президента, уже зарекомендовал себя оппонентом реформ, так зачем ему давать сейчас полномочия фактически независимого от решений центра местного лидера? Мы же видим, чем может обернуться наличие автономных и полуавтономных структур власти на местах на примере Украины. Приходится учитывать и это. Кроме того, в условиях не слишком развитого гражданского общества мы предполагаем, что выборы будут выигрывать старые акимы, которые в прошлую историческую эру уже превратили каждый свою область в небольшое феодальное владение. Здесь очень важно в погоне за идеей либерализма не утратить реализм в оценке ситуации здесь и сейчас. Я хочу, чтобы вы понимали главное - поправки в Конституцию – это только начало перемен, а не все перемены. Это - тот фундамент, на основании которого можно строить здание «Нового Казахстана». После принятия поправок Конституция Казахстана станет в значительной степени деавторитаризированной. Возврат к старому будет уже невозможен.
То есть то, что мы считаем половинчатостью мер может быть изменено в дальнейшем?
Есть очень простое и в то же время очевидное объяснение тому, что кому-то может показаться чего-то мало. Это вызвано базовым противоречием, которое я для себя называю «ошибкой историка». Что это такое? Да, политика – это история перед нашими глазами, но есть принципиальный момент. Если в истории действие, которое мы анализируем, имеет законченный вид, что позволяет делать о нем какие-то конечные выводы, то политика – это не итог, а процесс, постоянный и непрекращающийся, оценивать который в определенный момент может быть неправильно, близоруко или вовсе ошибочно, поскольку неясны и не очевидны перспективы. А соблазн расставлять оценки процессу с точки зрения замершей ситуации он всегда велик. Поскольку любой казах немножко историк, то, отсюда, и неудивительно, что любая реформа встречает много критики.
Чтобы попроще объяснить это, приведу вам такой пример. Вот сегодня (мы встречались 1 июня – «ДН») в Алматы приехал Касым-Жомарт Кемелевич Токаев, он посещает разные мероприятия по Дню защиты детей, какие-то организации и прочее. Что происходит в Алматы? Транспортный коллапс, соцсети буквально воют от того, что никуда не доехать и приходится в жару стоять в пробках. Алматинцы были буквально счастливы, когда президент уехал обратно в Нур-Султан. А ведь вспомните 1997-1999 годы, когда многие горожане были уверены, что перевод столицы «в степь» - это ошибка, и власти должны оставаться в Алматы. Теперь, думаю, даже одного дня пребывания президента в городе хватило для того, чтобы все алматинцы вздохнули: «Как хорошо, что столица не у нас».
А ведь это очень маленький исторический отрезок, за который наши граждане поменяли свое отношение к весьма важному и историческому решению о переносе столицы, - всего какие-то 25 лет.
Хотите более далекий пример – 1456 год, из общего государства, наследника Ак Орды, выделились два султана, которые ушли в соседний враждебный улус, фактически, спровоцировав на родине смуту, а затем и гражданскую войну, когда через некоторое время они вернулись и сбросили власть правившей династии Шейбанидов. С точки зрения многих людей того времени, это был политический авантюризм, разжигание родовой розни и все прочее. Но именно с этого момента мы ведем отчет о своей государственности, как казахов, которыми поначалу прозвали именно «бунтовщиков», ушедших за Жаныбеком и Кереем в Моголистан. Опять же историческая перспектива сменила оценку происходящего.
Общее расширение влияния граждан на политическую систему нельзя недооценивать. Сейчас мы будем иметь одномандатников в парламенте, новые маслихаты, межпартийные правительственные коалиции, а завтра это все будет развиваться и дальше. И, если оценивать важность конституционных поправок, то сам факт удаления из системы власти елбасы уже заслуживает похвалы – нам, наконец, удалось перевернуть страницу после 30 лет авторитарной модели, это дорогого стоит. Ну, а такие вещи, как отказ переименовать столицу, это не вопрос политической осторожности или чего-то подобного. Нет, просто президент Токаев стремиться действовать по букве закона, а не исходя из чьих-то эмоциональных побуждений. Если мы сегодня будем работать не по законам, а ради некоей «справедливости», понимаемой каждым по-своему, мы добьемся только того, что законы в нашей страны превратятся в пустую формальность и править будет только один закон – право сильного. Нечто такое было у наших соседей – в Кыргызстане – где едва ли не каждый президент менял под себя конституцию и преследовал своих оппонентов за нарушения закона, при этом сам, придя к власти в результате очередного переворота.
Ну, а то, что в новой Конституции не изменено название столицы, я думаю, что это просто технический вопрос и намек людям на то, что впереди нас ожидают новые перемены. Думаю, смена названия города не требует общенационального референдума.
А какие еще поправки встречают особое понимание у граждан в регионах?
Ну, прежде всего, это появление новых административных единиц. Чего греха таить, многие районы у существующих областей искусственно недополучали ресурсов и внимания властей, десятилетиями живя на правах падчерицы у злой мачехи. Больше всего это относится к Семею, проблемы которого Оскемен так и не смог решить. Люди рады, что им теперь будет проще достучаться до власти, для них это новая надежда на то, что как минимум большие проблемы их регионов будут сняты. Здесь опять работает принцип – приблизить власть к людям, также как с депутатами-одномандатниками в мажилисе.
Плюс много вопросов возникает по поводу изменения статуса недр страны, которыми теперь владеть будет не государство, а народ. Эта норма носит очень общие формулировки, хотя, по сути, тоже являясь революционной. Если референдум пройдет успешно, то именно проработкой механизма реализации изменения статуса народа во владении недрами страны и будут заниматься депутаты и ведомства.
Ок, предположим, что референдум принял поправки. Что дальше?
Вначале парламенту необходимо внедрить результаты референдума в законодательство страны, на что могут уйти месяцы, поскольку изменения содержания и утрата крупных частей Конституции потребуют внесения изменений во множество законов, кодексов, подзаконных актов, которые мы вместе с министерством юстиции должны проработать. Ну, а затем по новой Конституции нелегитимными будут все уровни избираемой власти – и маслихаты, и акимы, и парламент, и сам президент. Кто пойдет первым на испытание избирателей? Это пока непонятно. Если будет принято решение не трогать парламент, чтобы он занимался имплементацией поправок, то, значит, мы будем избирать президента и очень скоро – осенью или зимой этого года. В следующем же году тогда будут новые выборы в мажилис. Как раз у желающих зарегистрироваться политических партий будет в избытке времени для сбора документов.
Это, кстати, опять возвращает нас к тому, что референдум по поправкам к Конституции – это начало и база перемен. Многие критиковали Токаева за то, что он не проводит выборы, но теперь эти аргументы неактуальны – выборы в планах есть, просто для них нужны новые законодательные основания, чтобы это было не просто пересаживание с одних мест на другие одними и теми же людьми, а принципиально новая модель голосования и формирования институтов власти.
И все же – почему все-таки референдум, неужели эти поправки нельзя было принять в парламенте и быстрее двигаться дальше?
Дело в том, что гражданское общество в Казахстане, наши люди, стали во многом инертными, и президент совершенно сознательно прибегает к инструменту прямой демократии, коим является референдум, чтобы люди начали более активно выражать свою гражданскую позицию и поняли, что сейчас от них зависит буквально все.
Кроме того, отвечу вам еще и словами Нельсона Манделы: «... Я не чувствую ни правовой, ни нравственной обязанности исполнять законы, разработанные парламентом, в котором нет моих представителей. То, что в основе государственной власти должна лежать воля народа, признанный и непоколебимый принцип во всем цивилизованном мире, является основой свободного и справедливого строя. И понятно, почему граждане, обладающие правом как голосовать, так и лично стать представителем органов государственной власти, ощущают правовую и нравственную обязанность соблюдать законы, действующие в стране».
Очень красивая цитата! Желаем Вам успехов в «Новом Казахстане»!
Спасибо! И вам!
