Евразийский скептицизм
Как завеса согласованного курса
Язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли.
Шарль Морис де Талейран-Перигор — французский политик и дипломат
ВЫСТУПЛЕНИЕ президента Касым-Жомарта Токаева в Москве, на Евразийском экономическом форуме, в прошедшую среду вышло достаточно необычным. С одной стороны, в нем содержались все необходимые церемониальные поклоны и хвалы ЕАЭС, а с другой – Токаев вроде как высказал некие очень мягко и дипломатично сформулированные претензии к евразийской интеграции. Во всяком случае, так можно понять его слова про то, что «значительное количество поставленных и задекларированных [в рамках ЕАЭС] целей еще не достигнуты». А также про то, что создание Союзного государства России и Беларуси – это «деликатный момент», отличающийся от уровня интеграции остальных членов ЕАЭС (в том числе и Казахстана), для которых этот союз – «прежде всего» экономический, а не политический, причем даже «экономическая интеграция – не [есть] самоцель». Почему Токаев сделал акцент на этом? Тут может быть несколько объяснений, правда ни одно из них не про то, что Астана играет самостоятельную игру..
Итак, чтобы исключить лишнее домысливание, позвольте начать с нескольких цитат Токаева в Москве. Первая будет про то, что новые цели в ЕАЭС ставить рано, так как поставленные выполнены далеко не все:
«Теперь хотел бы остановиться на второй половине вашего вопроса – о необходимости и целесообразности определения новых приоритетов развития союза. Безусловно, в любом деле всегда нужно не только разбираться с текущими проблемами, но и планировать работу на перспективу. Также нужно адекватно реагировать на изменения обстановки вокруг. Все это должно базироваться на крепкой основе. Чем основательней фундамент, тем более прочное и долговечное здание можно построить. Что же является фундаментом нашего союза? Ключевым элементом была и остается полномасштабная реализация договора о союзе. То есть реализация «четырёх свобод» и базовых принципов, таких как недискриминационный доступ к инфраструктуре, справедливая конкуренция, равноправие и учёт национальных интересов. Думаю, не стоит перечислять многочисленные факты регулярно возникающих взаимных барьеров и ограничений. Предстоит создать полноценную «бесшовную» среду взаимодействия на рынке союза. Значительное количество поставленных и задекларированных целей еще не достигнуты. Поэтому, на мой взгляд, прежде всего нам нужно сконцентрироваться на доведении до конца решения базовых задач сотрудничества в рамках Союза. Не сделав это, трудно ставить перед собой еще более амбициозные цели. Прежде, чем внедрять что-то новое, стоит приложить максимум усилий, чтобы заработало то, что было запланировано ранее. Важно понимать, что экономическая интеграция – это не самоцель, это одно из средств развития экономик и благосостояния народов государств-участников. Поэтому главное мерило успеха экономической интеграции – не количество стратегий, договоров и решений, а новые производства, технологии и рабочие места. Для нас интеграция в рамках ЕАЭС прежде всего носит экономический характер, как это зафиксировано в договоре 2015 года».
Если перевести с дипломатического языка, то речь, похоже, идет о том, что Казахстан высказывает сомнения в эффективности текущего функционирования ЕАЭС, а также говорит, что для нас важна даже не экономическая интеграция, а выгода – то, что соответствует экономическим интересам страны. Почему он как бы «тормозит» формулирование «новых приоритетов развития союза»? Ни для кого не секрет, что Кремль хотел бы видеть «следующий уровень» интеграции на пространстве бывшего СССР уже не только экономическим, но и политическим – с общей финансовой системой, валютой, парламентом и, как следствие, геополитическим курсом. Собственно говоря, мы видим это все на примере его интеграции с Беларусью. И это очень симптоматично, что Токаев затронул именно этот момент, говоря о необходимости рассмотрения «концептуального вопроса» интеграции в ЕАЭС. Вот, что он сказал:
«Есть ещё один деликатный момент, так сказать, концептуальная реальность или специфика, которую нам нужно учитывать. Это наличие в рамках Евразийского экономического союза Союзного государства в лице Беларуси и России. Концептуальная и идеологическая основа этого союза достаточно серьёзная – это взаимное признание исторической общности белорусского и русского народа, признание культурной, языковой, религиозной идентичности, то есть признание наличия одного народа, одного государства. У нас есть в ЕАЭС Союзное государство, то есть в мировой политической истории создан уникальный прецедент или феномен – создание государства по формуле «Две страны – одно государство» с единым политическим, юридическим, военным, экономическим, валютным, культурным, гуманитарным пространством, с единым союзным правительством, с единым союзным парламентом. Я извиняюсь, даже ядерное оружие – одно на двоих сейчас. Но есть и другой уровень интеграции, представленный Казахстаном, Кыргызстаном и Арменией. И с этой реальностью нам нужно считаться. Как мы будем работать в этих условиях. Это вопрос концептуальный. Нам нужно, я думаю, на этом экономическом форуме обсудить данную проблему».
В чем тут «деликатность», если говорить по-простому? В том, что Казахстан и остальные страны ЕАЭС, кроме РФ и РБ, просто не готовы поступаться своим политическим суверенитетом, чтобы вступать в единое государство с Москвой. Особенно в условиях, когда Россия и Беларусь, по заявлениям их же лидеров, считают себя в состоянии войны с НАТО, «коллективным Западом». Астана тут ужом извивается, чтобы не попасть под экономические санкции за торговлю с Москвой подсанкционными товарами, чего уж говорить про декларации политического единения? В сухом остатке мы должны написать, что Токаев дипломатично дистанцировался от Москвы в Москве.
Казалось бы, в Кремле это должны были бы встретить крайне негативно. Людей позвали, чтобы обсудить союзничество, а они, вот, упираются. Но почему-то Путин выслушал все эти заявления совершенно спокойно, они даже переглянулись с Лукашенко, когда Токаев говорил про общее ядерное оружие и демонстративно пожали друг другу руки. Все это очень напоминает другое выступление Токаева в присутствии Путина, когда он сказал, что Казахстан не признает «квазигосударственые» ЛДНР в прошлом году на Петербургском экономическом форуме. Тогда все тоже много писали, что президент Казахстана «проявил мощную и несгибаемую политическую волю» и «не прогнулся» под Россию, которая вначале признала «независимость» этих своих прокси, а потом включила в свой состав вместе с еще несколькими украинскими областями, где был проведен совершенно фейковый референдум по этому поводу. Тогда многие гадали, как Путин «отомстит» Токаеву, но почему-то с прошлого года ничего серьезнее гавканья второстепенных политических персонажей и политологов-агитаторов в адрес Казахстана не произошло.
Зато произошло то, что Казахстан активно вовлечен в провоз подсанкционных товаров в Россию. И это дает повод предполагать, что такое смелое политическое дистанцирование Астаны – согласованная с Кремлем вещь, задача которой – обеспечивать прикрытие для нарушения санкций против России. Для Запада нейтралитет Казахстана по Украине, принципиальная позиция по уважению международно признанных границ государств – это довольно важно. И в каком-то смысле, если такой трюк и был запланирован, то он удался. Правда, ненадолго. Судя по всему, когда несколько недель назад нашу страну посетили чиновники ЕС и США, они передали нашему руководству конкретный список нарушителей режима санкций, которые могут быть подвергнуты вторичным санкциям. И есть мнение, что в этом списке – очень крупные бизнес-структуры, проблемы которых могут стать проблемами всей экономики и страны в целом. О том, насколько Токаев сейчас озабочен недопущением вторичных санкций можно судить хотя бы по тому, что он отправил в МИД своего незаменимого «верного оруженосца» Мурата Нуртлеу. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предполагать, что основная его задача заключается именно в том, чтобы предотвратить расширение санкций на Казахстан. И вот тут, вероятно, и могло быть принято решение заново сыграть прошлогоднюю песню – вдруг поможет, и удастся купить мягкость Запада на еще какой-то срок в обмен на демонстративное политическое дистанциирование от Москвы? Конечно, это домыслы, но под ними есть вполне логичные и реальные основания.
Второй вариант объяснения демарша Токаева может быть связан с тем, что Астана решила продемонстрировать смену своего сюзерена с России на Китай. Не зря многие, особенно оппозиционные руководству России эксперты, твердят о том, что она уже утратила свое влияние на Центральную Азию, а недавний саммит президентов региона с Китаем в Сиане закрепил новую повестку дня – дрейф на Восток. У этой версии тоже есть право на существование. Именно Токаев предложил провести второй саммит «Центральная Азия – Китай» в Астане. Да и в Москве в среду Токаев много говорил про сотрудничество с Китаем. «Здесь мы работаем сразу на двух уровнях: внутрисоюзном – по линии интеграции стран-участниц в сфере транспорта и коммуникаций, и международном – в рамках реализации международной повестки и развития сотрудничества в сфере транспорта и логистики с третьими странами, - в частности заявил он, отметив «преобразившуюся картину глобальных товарных потоков» и важность создания новых направлений для торговли во всем регионе. - На востоке от нас одной из наиболее ярких и масштабных инициатив по построению континентальной стратегической связанности является проект «Пояс и Путь» КНР. Кратно усилился запрос и на торгово-экономическое взаимодействие по линии Север-Юг. Мы, по существу, находимся в центре этих процессов». Также он напомнил, что недавно был в Китае, и проинформировал про строительство логистического центра Казахстана в сухом порту Сианя. Говоря о новых путях и расширении торговли с Китаем Токаев отметил, что это формирует «новый транспортный каркас Евразии», дипломатично упомянув что частью проектов «Пояса и Пути» являются магистрали, проложенные специально в обход территории воюющей России.
«Саммит Центральная Азия-Китай запускает ускоренную интеграцию региона с Китаем и усиление его роли в нем. Оборонный союз - это только часть общей стратегии, она дополняет гораздо более важную для Китая задачу инфраструктурного развития и привязывания региона к Китаю. Приняты решения по ускоренному развитию автомобильного и железнодорожного сообщения с Западным Китаем, выход на транзитный коридор «Западный Китай-Западная Европа» в обход России, что принципиально важно для всех пяти центрально-азиатских стран, которые получат не только более короткий, но и независимый от России транзитный путь в Европу», - так оценивает перспективы китайской экспансии российский аналитик Анатолий Несмиян. По его мнению, «в ситуации, когда США существенно снизили свое присутствие в регионе до символического», в Центральной Азии «остается лишь три ключевых внешних игрока - Россия, Китай и Турция». Однако выборы в Турции не закончены, и пока Анкара не может активно продвигаться, не говоря уже о сценарии, если победит не Эрдоган, а кемалисты. «Россия быстро и даже слишком быстро утрачивает свой военный, политический и экономический потенциал. Китай фактически приходит на освобождающееся место, не прикладывая слишком больших усилий. При складывающейся динамике перебалансировки региона Китай в течение нескольких лет может занять в нем доминирующее положение», - уверен Несмиян. В этих условиях заявления Токаева могут быть также истолкованы и как следствие крена Астаны на Восток, в рамках чего он и демонстрирует свой «евразоскептицизм». Так это или нет, опять же мы можем лишь предполагать.
Ну, а самым грустным для нас является то, что рассматривать всерьез вариант, что Токаев выступил в рамках независимого курса Казахстана, рассматривать не приходится. И доказательством этому служит еще один инцидент, который имел место буквально за пару дней до выступления казахстанского президента в Москве. В понедельник стало известно, что депутата российской Госдумы Константина Затулина не пустили в Казахстан, где «ему объявили о нежелательности его визита и не пропустили через зону паспортного контроля». Однако, как сообщила пресс-служба депутата, «после некоторых трудностей и вмешательства МИД России в ситуацию проблема разрешилась» и его пропустили. Между тем, Затулин известен, как автор следующего высказывания: «У меня не было сомнений, что наши так называемые союзники по СНГ, по Евразийскому союзу и ОДКБ очень своеобразно понимают свои обязательства и свое союзничество. Они относятся ко всем интеграционным объединениям как к шведскому столу — то, что им нравится, они берут, а то, что не нравится, не берут. Когда от них никто ничего не ждет, то могли бы, по крайней мере, промолчать. Они слишком хорошо знают, что целый ряд областей, населенных пунктов с преимущественно русским населением имел слабое отношение к тому, что называлось Казахстаном. Мы везде и всюду, в отношении Украины в том числе, говорим: если у нас дружба, сотрудничество и партнерство, то тогда никакие территориальные вопросы не поднимаются. А если этого нет, то все возможно, как в случае с Украиной. Поэтому мне кажется, что на эту сторону дела в Казахстане, и не только, стоило бы обратить внимание». После этих слов и пропуска их автора в нашу страну заявления Токаева в Москве воспринимаются уже совсем не так, как этого, наверное, хотели бы в Акорде. По крайней мере, становиться очевидным, что без согласования с кем-то на такое Астана бы просто не пошла. Вопрос только – с кем?
