Год 2023: Похмелье
Уже который год президент Токаев избегает давать пресс-конференцию для СМИ, 2023 год в этом отношении стал для него очередной упущенной возможностью продемонстрировать открытость и готовность идти на диалог с обществом
Перемен к лучшему так и нет
«ДН»
ИТОГИ ВТОРОГО ГОДА реального правления президента Токаева, в целом, неутешительны, как и международный геополитический фон, на котором внутри страны постепенно нарастает разочарование тем фактом, что Новый Казахстан реально мало чем отличается от Старого Казахстана. Не помогли ни парламентские выборы, в результате которых в парламенте стало больше партий, но не поменялся Кабмин, ни другие прямо скажем декоративные, а не демократические реформы. Вновь, мы видим, что суды осуждают на реальные тюремные сроки журналистов, политических активистов (за попытки создания реально оппозиционных партий) и даже жертв январских событий 2022 года. На этом фоне военная безопасность страны не только не росла, а, наоборот, сильно снизилась – две трети самолетного парка Минобороны РК пойдут в утиль, а заменить их реально нечем. Экономический курс страны, как был в режиме запоздалого реагирования на кризисы, которые можно было бы предупредить, так и остался, не превратившись во что-то созидающее и креативное, действующее по реально проработанному плану и стратегии. В области демонополизации экономики также особых успехов нет – кроме второстепенных объектов, государству не вернули ничего крупного. Даже уход Миттала из Караганды и Темиртау не стал прорывом в этом направлении – вместо него Карметом будет владеть и управлять малоизвестный автомобильный олигарх, за спиной которого просматриваются реальные бенефициары то ли из Старого, то ли из Нового Казахстанов. На фоне отсутствия прозрачности крупного бизнеса и чиновников теперь нас ожидает реализация системы всеобщего декларирования имущества и расходов населения. С учетом того, что многие ранее анонсированные реформы, вроде отказа от +7 кода или ОСМС откровенно буксуют или сорваны, можем предположить, что попытка реального налогообложения всех физлиц может обернуться еще большим хаосом…
Если первый год реального правления Токаева прошел под знаком деназарбаевизации, когда всем предлагалось подождать, пока новый президент вырвет государство из цепких лап «Старого Казахстана», ради чего была проведена Конституционная реформа и президентские выборы, то от второго года ожидались плоды, которые хотелось бы почувствовать всем гражданам страны. Даже, если и не экономические, то хотя бы политические, плоды либерализации. Но и их, за малым, если его можно назвать исключением, нет. От тех же парламентских выборов все ожидали хотя бы какой-то конкуренции, чего не было и не предполагалось на плебисцитах прошлого года. То, что в итоге в парламент вновь зашли только по разнарядке, без реального противостояния и конкуренции, не могло не спровоцировать разочарования. Да, и нижайшая явка избирателей на участки уже заранее показывала, что доверия мажилисовские выборы у населения не вызвали. Последним гвоздем в гроб надежды на парламентские реформы стал отказ от смены Кабмина по итогам перемен в составе депутатов. Это вдвойне подчеркнуло декоративность итогов выборов, а также стремление Токаева избегать признания ошибок, проблем и промахов.
Объяснение по поводу того, что у президента де «короткая скамейка запасных» и не хватает доверенных людей многократно услышанная от самых разных «инсайдеров» уже успела окончательно надоесть. Это обстоятельство уже не извиняет главу государства, а как-то странно характеризует – как закрытого человека, который уже сам как-то откровенно не торопится искать профессионалов для решения перезревших задач. В итоге, как в первый год выходцы из администрации Токаева постоянно меняли направления работы, чтобы обеспечить их выполнение, так эти же люди продолжали скакать по должностям в этом году. Что особенно бросалось в глаза на фоне того, как незыблемо оставался на своем месте ничего особенного не достигший премьер Смаилов.
Закономерный итог работы Кабмина этого года – аварийное начало отопительного сезона, когда всего несколько морозных дней вызвали аварии на объектах инфраструктуры поддержания жизни сразу в 8 городах по стране. Даже после потепления проблемы с тепловыми мощностями никуда не делись и трещины пошли уже в других местах. И этом при том, что прошлая зима должна была заставить акимов и чиновников сделать все, чтобы не допустить ничего похожего на замерзавшие Экибастуз и Риддер. Но нет, зима только началась, а вместе с ней и весь год «успешно решавшиеся» проблемы вернулись вновь. Торжественные обещания чиновников решить вопрос и не допустить повторения аварий остались всего лишь словами.
Похожим образом дело обстоит и с демонополизацией экономики. Токаев два года говорил об олигополии, о том, что группа людей владеет всей экономикой страны, из-за чего остальное население не чувствует на себе достижений независимости, а когда подворачивается возможность, наконец, перехватить реально большой «кусочек» из олигархического сектора в что-то более прозрачное, то нет, нужно напустить туману, а потом выпустить вперед олигарха из заднескамеечников, личность которого вызывает у общества только два вопроса: откуда он берет деньги на выкуп у Миттала? И кто стоит за ним и будет реально владеть этим активом? Ни на один из этих вопросов власти отвечать не стали, максимально непрозрачный процесс недружественного поглощения заканчивается тем, что Кармет, как был в руках «олигополии», так, похоже, и остался. Недоверие к тому, что Акорда всерьез стремится бороться с олигархами из назарбаевского окружения, также подкрепляется итогами судов, которые в упор не хотят видеть никого из его родных, кроме отданного на «заклание» Кайрата Сатыбалдыулы. Яркий пример – итоги суда по «оператору РОП», на котором нестрашно осудили домработницу третьей дочери Назарбаева, как будто кто-то всерьез мог считать эту женщину организатором схемы по быстрому обогащению с участием государства.
Другие суды – по делу против преследователей журналистов, а также против самих журналистов – показали, что как при Назарбаеве власти не доверяли независимой журналистике раньше, так они и не доверяют сейчас. Подтверждением чему стали идеи зависшего в парламенте нового закона о СМИ, который отличается от старого только увеличением количества возможностей для государства заткнуть неудобные голоса. Скандальное дело «Клебанов-гейт», которое государство на каком-то коротком этапе постаралось выдать за рецидив Старого Казахстана, успешно сорванный полицией Нового Казахстана, в итоге быстро превратился в комедию абсурда. Организовавший целую кампанию по преследованию нескольких журналистов и запугиванию СМИ в стране в целом, в итоге был выдан за невменяемого человека, якобы пытавшегося отомстить за несуществующие обиды и детские травмы, а его связь с олигархом из окружения Назарбаева вообще ничего не значит. Власти могли бы показать нам, что они – первые защитники прессы, что они жестко пресекают давление на СМИ, но, похоже, предпочли договариваться со Старым Казахстаном келейно. Дальнейшие приговоры журналистам, обвиненным во всех грехах, показали, что для властей медиа остаются скорее врагом, чем важным составляющим современного общества. Тоже самое касается откровенно позорных итогов судов по «захватчикам» алматинского аэропорта и другие процессы по событиям времен Кантара. Приговор рекордсмену книги Гиннеса Жыланбаеву лишил общественность последних иллюзий по поводу того, можно ли в нашей стране заниматься политикой вне стойла и схем, нарисованных в Акорде. Этот скандальный процесс окончательно обесценил регистрацию «под выборы» нескольких формально оппозиционных партий.
Главная ошибка второго года – недоверие. Недоверие не только кому-то, кого надо назначить, но и обществу в целом. Поэтому вместо того, чтобы превратить его в своего союзника в практически любой области, власти стараются максимально оттереть его подальше от реальных дел и влияния на свою жизнь. Так, очевидно благая мера – всеобщая декларация доходов и имущества, только у нас, наверное, сопровождается сокрытием данных о чиновниках. Открытие их превратило бы контроль за их доходами в общенациональную задачу, а сокрытие демонстрирует нам недоверие государства гражданам. Отказ дать общественности реальные рычаги влияния на политику – в мажилисе, в партстроительстве, в СМИ – уже привел к тому, что даже благие инициативы Токаева часто вызывают пессимистичные ожидания. Информация от государства порой начинает даже «светиться» от того, насколько дочиста она вычищается от конкретики и реального раскрытия данных. Общественности не разъяснили, что за конфуз был, например, вокруг покупки у французов месторождения Дунга, почему возник конфликт вокруг Жусан банка и как он вообще закончился, как Миттал согласился продать Кармет, сбросив цену с $3,5 миллиардов до $286 миллионов, почему выбрали Лаврентьева, кто его партнеры. В итоге, мы видим, что как раньше крупный бизнес был околовластной тусовкой, так он и остался, что вызывает вопросы к реальности борьбы против коррупции, которая неизбежно возникает на стыке больших денег, полномочий и непрозрачности.
Таким образом, кредит доверия, а также ресурс народной поддержки, которая могла бы помочь новой власти решить любой вопрос, в течение 2023 года был в основном бездарно растрачен. Да, в следующем году нам обещали несколько откровенно популистских мер, которые будут проведены за счет отложенных на будущее накоплений, но не подстегнут ли они просто инфляцию, как это бывало в прошлом? Да, какая-то работа по диверсификации путей внешней торговли в обход России была проведена, но в итоге любой шторм или диверсия в Новороссийске по-прежнему способны заморозить добычу казахстанской нефти. Да, сотни миллиардов тенге освоены в борьбе за воду, но в итоге, вопрос о зависимости страны от соседей в вопросе водных ресурсов не решен ни на 1%. При этом риски в этой области с каждым годом только растут. А население страны продолжает нищать, спиваться, скуриваться, скалываться наркотиками, рекордно разводиться, болеть корью на уровне третьих стран, а также накладывать на себя руки на уровне мировых рекордов. Ну, а все, что чиновники сумели скреативить, объясняя причины этих проблем, это – неправильный часовой пояс… Впрочем, где-то они правы – проблема действительно может быть во времени, но не в том, о котором они говорят, а в том, что мы, как общество и страна живем в потерянном времени, и отправили коту под хвост еще один год, разменяв реальный рост на горькое похмелье по поводу несбывшихся надежд на перемены…
