Казахстан остался в «семерке»
с Россией
Выбери путь! Только путь тебя делает сильнее других! Следуй своему пути и ставь цели в рамках пути!
Девиз Фейсбук-аккаунта Багдата Мусина, министра цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности РК
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Казахстана сообщило, что приняло решение оставить нашу страну со старым телефонным кодом +7, который мы, как известно, делим с Россией. Из-за этого, кстати, когда нам звонят с казахстанских номеров на смартфоны, над незнакомым номером частенько обозначается в качестве страны абонента «Россия». В ведомстве заявили, что мы вообще-то могли бы перейти на отдельный трехзначный код - +997 (который мы даже уже зарезервировали за собой в 2021 году), но будет слишком много сложностей, так что оно того не стоит. Проблема тут в том, что это уже второй раз, когда власти страны меняют мнение о необходимости собственного телефонного цифрового кода, и каждый раз для этого находятся какие-то аргументы, а предыдущие обоснования – игнорируются.
Причем, с того момента, когда все, казалось бы, было решено по поводу перехода на новый номер, до того, как принято совершенно противоположное решение, у нас даже не сменился глава этого ведомства – Багдат Мусин. До последнего момента он придерживался мнения о необходимости своего национального телефонного кода, и еще в марте этого года сообщал, что ведет переговоры о предоставлении нашей стране еще одного варианта цифрового кода - +77. В итоге, к ноябрю мы приходим с тем, от чего два года назад было решено торжественно отказаться (тогда это увязывали с 30-летием независимости). Неясными остались только два вопроса: Почему тогда не было понятно, что введение нового кода будет настолько неудобным? И сколько, в итоге, бюджет впустую потратил на эти метания денег?
Итак, официальное сообщение об отказе от смены странового телефонного кода выглядит следующим образом. «На данный момент Казахстан использует интегрированный международный код +7 совместно с Российской Федерацией в соответствии с соглашением от 17 июня 2006 года «Об использовании нумерации 7-й зоны всемирной нумерации», заключенным между ведомствами связи двух стран. В целях получения отдельного кода в 2021 году за Казахстаном был зарезервирован международный телефонный код +997. В ходе проработки с операторами связи вопроса перехода на новый код было отмечено, что переход на новый код реализуем, но влечет ряд финансовых и технологических проблем», - говорится в сообщении, распространенном пресс-службой Минцифры, которое, почему-то, на момент написания этого материала все еще отсутствует на официальном сайте ведомства.
Далее в пресс-службе Минцифры заявили, что «в случае введения нового кода у абонентов казахстанских операторов связи возникнет необходимость обновления своих данных абсолютно во всех сервисах для получения государственных и банковских услуг, социальных сетях и приложениях» и «соответственно, в переходный период существует высокая вероятность сбоев». Из-за этого чиновники решили, что оно того не стоит и полностью отменили планы по переходу на новый телефонный код. «Министерством повторно проведены переговоры с Международным союзом электросвязи, и было принято решение оставить без изменения международный код +7. В связи с этим проработан вопрос с министерством цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации о заключения нового соглашения между правительством РФ и правительством Республики Казахстан об использовании нумерации 7-й зоны всемирной нумерации. На данный момент проект согласован государственными органами и заинтересованными сторонами. По итогам согласования проект направлен по дипломатическим каналам в РФ», - отмечено в сообщении пресс-службы Минцифры.
Казалось бы, ну решили и решили. Но почему раньше все выглядело, и подавалась общественности совершенно иначе? Слова Багдата Мусина о том, как и почему Казахстан должен был перейти на другой телефонный код, все еще доступны на сайте его ведомства: «Казахстан перейдет на собственный национальный телефонный код. Символично, что к 30-летию Независимости МЦРИАП зарезервировало за собой новый телефонный код +997 в Международном союзе электросвязи. Раньше мы делили код +7 вместе с Россией, теперь, когда вы позвоните из нашей страны за рубеж, будет высвечиваться «Казахстан». Полный переход на +997 даст нам возможность независимо распределять национальный ресурс нумерации и позволит расширить национальную систему по числу абонентов и услуг».
Тогда же пресс-служба министерства цифрового развития сообщала, что «с операторами связи проработан план перехода на новый международный телефонный код на сетях связи». То есть в 2021 году этот вопрос с операторами был уже проработан, а в 2023 году вдруг «в ходе проработки с операторами связи… было отмечено, что переход на новый код реализуем, но влечет ряд финансовых и технологических проблем». Что такого принципиального изменилось у операторов, что в 2021 году они проблем не видели, а в 2023 году – увидели? Хотелось бы получить на него ответ у Минцифры, иначе создается впечатление, что этот аргумент – всего лишь отговорка, маскирующая реальные основания.
Можно, конечно, сказать, что раньше просто о чем-то не подумали, и сомнений у них не возникало. Но это – не правда. Потому что за год до этого, в 2020-м, в официальном ответе на запросы наших коллег о смене телефонного кода тоже самое ведомство, устами заместительницы председателя Комитета телекоммуникаций Зульфии Худайбергеновой говорило, что ничего плохого в том, чтобы оставаться с РФ на одном коду нет (это - «обычная мировая практика»), а переход на более длинные коды – объективно сложен. «В таком случае нам будет присвоен 3- или 4-значный код. Поэтому и номера наших телефонов увеличатся: с 11-значных сейчас – на 14-значные в последующем. Я уже не говорю о том, что мы ограничим возможности развития национальной сети, а сама перестройка и перепрограммирование сетей потребуют немало времени и финансовых ресурсов», - отметила Худайбергенова.
Таким образом, все то, чем обосновывают отказ от национального телекоммуникационного кода в 2023 году, уже в том или ином виде проговаривалось в 2020 году. Уровень проникновения государственных и банковских услуг через смартфоны тогда мало чем отличается от нынешнего, тем более, что еще буквально в марте переход на новый код никого не смущал. В итоге, совершенно непонятно, почему в 2020-м году министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности считало, что переход на независимый телефонный код «ограничит возможности развития национальной сети», в 2021-м году - «позволит расширить национальную систему по числу абонентов и услуг», а в 2023 году – может создать «высокую вероятность сбоев». Причем, еще в начале года, как уже говорилось выше, когда Казахстан пытался получить уже другой новый код +77, а, значит, никаких сомнений по поводу сбоев никто выказывал.
14 марта этого года сообщалось, что Багдат Мусин попросил главу International Technological University (ITU) Дорин Богдан-Мартин выделить нам код +77. «Когда я был в США, встретился с главой ITU Дорин Богдан-Мартин. Мы обсуждали этот вопрос с ней. Перейти к +997 несложно. Этот номер поставили нам в резерв. Но я предложил ITU оставить нам +77 вместо +7», – рассказал журналистам Мусин в кулуарах правительства. Решение по этому поводу ITU «за один день» принять не мог и «международная организация должна провести обсуждение такого запроса». «Там нам пообещали, что обсудят предложение о переходе (на новый код). Поэтому мы надеемся, что у Казахстана будет свой код +77, а не +7, который используется вместе с другими странами», – говорил Багдат Мусин.
В этот раз, по поводу отказа от планов перестать быть в одной «семерке» с Россией, Багдат Мусин ничего не говорит (по крайней мере, на момент написания этого материала) – ни на страницах своего аккаунта в Фейсбуке, ни в кулуарах правительства. А стоило бы, ведь, как ни крути, именно с его именем связываются эти планы, а значит и их пересмотр – это его личное поражение. Тем более, что нынешняя позиция его ведомства прямо опровергает его слова о том, что «перейти к +997 несложно». Как минимум человеческая порядочность и пафосные девизы личной страницы в Фейсбуке (смотрите, пожалуйста, эпиграф к этому материалу) подразумевает какое-то объяснение с гражданами, на чьи налоги работает ведомство Мусина, не говоря уже об отчете за те средства, которые оказались потрачены впустую. Как минимум, Мусин мог бы сказать гражданам чуть больше, чем пару слов, о причинах отказа от планов, которые реализовывались последние два года.
Где-то в Европе или в иных странах развитой демократии такой поворот означал бы автоматическую отставку главы ведомства, но только не у нас. Потому что, во-первых, у нас до сих пор нет персональной ответственности за провалы в работе у министров, а, во-вторых, правительство - как работало без идеологии, так и работает. Есть, конечно, и третье – исполнительная власть де-факто остается назначаемой президентом, а не избираемой через парламентские выборы. Что касается идеологии, то речь не идет о социализме, социал-демократии или еще каких-либо –измах. Мы говорим о ней в том плане, что Кабмин до сих пор не формируется с конкретными программами, планами и обещаниями, за которые (в рамках предвыборных платформ) голосует избиратель. И, если эти планы и меры правительство не может реализовать, оно уходит в отставку. У нас же можно провалить все и везде, но продолжать занимать кресла, потому что это соответствует каким-то текущим внутриэлитным раскладам. И пока «наверху» дела будут продолжаться таким образом, ни о какой эффективности исполнительной власти в Казахстане говорить не приходится. И вопрос тут даже не в том, остаемся мы в «семерке» с Россией или получим какие-то свои коды, а в том, что слова должны подтверждаться делами или они не будут стоить ничего.
