Хуже, чем в Кабуле
Джинны бывают трех видов: одни летают по воздуху, другие принимают облик змей и собак, а третьи - то поселяются где-нибудь, то уходят.
Из мусульманских хадисов
ПОКА весь мир переквалифицировался из иммунологов и вирусологов в афгановеды и обсуждает кризис вокруг захвата талибами Кабула, в другой точке мира постепенно набухает кризис, который завтра может стать еще более неприятной неожиданностью, чем афганский. Дело в том, что Афганистан – вовсе не единственная страна, откуда США при Байдене должны вывести войска в ближайшие месяцы. Вторая горячая точка, откуда они уходят в этом году, правда, на этот раз без каких-либо договоренностей с местными боевиками, это – Ирак. И если вывод американцев из Афганистана вернул на политическую карту мира «Талибан» с его преимущественно внутриафганской повесткой, то аналогичный шаг в Ираке может вернуть к жизни глобальный антисистемный проект такфиристского «Исламского государства» (ИГ). В этой ближневосточной стране, чей традиционный режим США разнесли на кусочки в 2003 году, они, фактически, тоже не смогли добиться создания демократического общества. Вместо которого к власти в Багдаде пришли проиранские радикальные шиитские элементы, которые устроили суннитскому населению страны такую вендетту за все десятилетия угнетения при Саддаме Хусейне, что оно в массовом порядке поддержало террористов ИГ в 2015 году. Тогда США вернули свои войска в Ирак и силами невероятной коалиции, включавшей в себя смертельных врагов – режим Асада, Иран, Россию, сирийских, иракских курдов, турков, США и страны НАТО – сумели разгромить государство ИГ. Впрочем, далеко не вся инфраструктура и боевики этой группировки были разгромлены и убиты. Скорее, они, как талибы в 2001-2003 годы ушли на сопредельные территории и в подполье, откуда вполне могут устроить реконкисту наподобие того, чтобы мы видели в Афганистане этим летом…
Вообще, американцы уже однажды уходили из Ирака – в 2011 году, и тогда уже произошло то, что в итоге закончилось созданием ИГ. Премьер-министр-шиит Нури аль-Малики при поддержке проиранских военизированных группировок устроил на иракских суннитов такие гонения, что изгнанные было в пустыню осколки местной ячейки «аль-Каеды» получили такую их поддержку, что объявили свое государство и захватили половину Сирии и часть северо-запада Ирака в 2014 году. Военные части иракской правительственной армии были точно также деморализованы и тысячами сдавались считанным сотням террористов на джипах, которые, в отличие от талибов, устроили изуверские казни и убили тысячи пленных шиитов. Тридцатитысячный гарнизон Мосула, крупнейшего центра северо-западного Ирака, бежал после вступления в город нескольких сотен боевиков ИГ. На той волне террористам удалось дойти до самого Багдада, захватив практически все территории, заселенные иракскими суннитами-арабами (территории курдов-суннитов остались под контролем курдских группировок). На западе ИГ оккупировали почти весь восток и центр Сирии, дойдя до турецкой границы и Пальмиры. В Мосуле лидер группировки, Абу Бакр аль-Багдади, объявил о создании государства террористов, претендовавшего на звание «халифата мусульман».
После появления этого «государства» туда отправились десятки тысяч экстремистов со всеми мусульманского мира, в том числе и из Казахстана. Раскол начался даже в самой крупной международной террористической сети – «аль-Каеде». Аль-Багдали вышел из подчинения ее лидеров, и даже объявил всем тем, кто остался им верен войну. Боевики ИГ нанесли ряд жестоких поражений силам сирийской оппозиции, воевавшим против правительства Асада, иранских и российских войск. Самые радикальные оппозиционеры присоединились к ИГ, остальные откатились в северную Сирию, район Идлиба, утратив большую часть своих завоеваний за годы гражданской войны. Психоз вокруг террористического анклава достиг такой степени, что даже психически неуравновешенные одиночки в странах Запада начали совершать акты насилия под знаменем ИГ. Кровавые нападения последовали в Европе, США. Причем, в отличие от нападений «аль-Каеды», которые организовывались, как «классические» теракты, экзальтированные одиночки просто устраивали расстрелы в местах скопления людей, въезжали в толпу на автомобилях, либо просто нападали на людей на улице с ножами. Перед этим они записывали видео-присяги аль-Багдади, хотя и действовали совершенно независимо. Опасность ИГ многократно усиливалась современным информационным сопровождением, агрессивным продвижением в интернете и социальных сетях. Столь агрессивное глобальное террористическое явление вызвало единение традиционных соперников – Россию, Иран, США, Турцию, иракских, сирийских курдов и прочих сил, воевавших друг против друга.
Коалиционные силы атаковали ИГ с нескольких сторон, с юго-востока (против Мосула), с севера и запада (на Дейр эз-Зор). Однако даже многократное численное превосходство коалиции, подавляющая техническая мощь и господство в воздухе не дало быстрого результата. Только штурм Мосула, завершившийся почти полным разрушением города, продлился с октября 2016 года по июль 2017 года – то есть 10 месяцев (!), дольше, чем Сталинградская битва. Несмотря на то, что силы ИГ были разбиты, города «Халифата» захвачены, а политическая структура их «государства» уничтожена, сама группировка не исчезла. Аль-Багдади был выслежен и убит американцами спустя два года – в 2019 году. Ее нынешним лидером является некий Абу Ибрагим аль-Хашеми аль-Кураши, предположительно 44-летний иракец из города Талль-Афар, провинции Найнава. Тысячи боевиков ИГ перебрались в различные страны мира – от Филиппин и Афганистана до экваториальной Африки. Новые анклавы ИГ возникали и исчезали в Ливии, Нигерии, Египте, Йемене, Афганистане, на Филиппинах. В самом Ираке официальные власти контролируют суннитские территории днем, а ячейки ИГ контролируют их ночью, нападая на полицию и войска правительства в Багдаде. В Афганистане, кстати, жестче всего с ИГ воюют именно талибы. Но в Ираке талибов нет.
Зато есть крупные военизированные группировки, вроде «Хашд аш-Шааби», которые открыто ориентируются на Иран, и держат под контролем территорию к югу от Багдада. Третья сила – курдский север, была до последнего времени главной проамериканской силой в Ираке, однако когда в октябре 2017 года правительство автономии захотело провозгласить независимость Курдистана, США не стали мешать иракским правительственным силам и проиранским формированиям атаковать курдов и заставить их отказаться от идеи суверенитета. Похожим образом, Вашингтон «сдал» и сирийских курдов, бывших ударной силой коалиции против ИГ на северном участке фронта, где ими была взята «вторая столица халифата» - город Дейр эз-Зор. Когда Турция начала создавать «пояс безопасности» вдоль своей границы, идущий по курдским районам, США тоже не стали защищать своих вчерашних союзников. В итоге современный Ирак представляет собой страну, существующую больше на карте, чем в реальности. Администрация в Багдаде, с которой США ведут переговоры о выводе войск, ничего не может поделать против того, что шиитские боевики обстреливают ракетами американские военные базы в Ираке. Особенно такие обстрелы усилились после убийства в январе 2020 года по приказу из Вашингтона иранского командующего Касема Сулеймани, архитектора иранского влияния на группировки шиитов, обеспечивающие экспансию Тегерана в Ираке, Сирии и Йемене. Кстати, вместе с Сулеймани погиб один из лидеров вышеупомянутой организации «Хашд аш-Шааби», которую официальное правительство страны тоже не в состоянии разоружить, поскольку в ней состоит около 100 тысяч бойцов.
Эти бойцы годны для того, чтобы терроризировать население суннитских районов Ирака, но без поддержки с воздуха, дронов, ракет, развединформации они бессильны против реальных отрядов ИГ, которые по ночам часто нападают на части верные Багдаду. Иракская армия и МВД тоже не смогут без помощи иностранных сил воевать с боевиками. Курды вряд ли будут вмешиваться, если бойцы ИГ, как джинны, опять выедут на своих джипах из пустыни и начнут захватывать западно-иракские города, все же они тоже устали от того, что их руками другие таскают каштаны из огня, а потом по ним же больно бьют. Фактически, иракское государство находится в состоянии перманентного кризиса все это время, на фоне которого Иран плетет свои интриги, а курды спят и видят себя отдельной страной. И новый вывод американских военных из страны может окончательно разрушить хрупкий баланс, воодушевив подполье ИГ на новое восстание в суннитском секторе страны. Оно обещает быть таким же кровавым, как и раньше, ибо в отличие от «Талибана», переговоры с которым США ведут чуть ли не с 2010 года (офис в Катаре они открыли в 2011 году), боевики аль-Кураши не озабочены проблемой своей легализации и мирового признания. Их задача вновь поднять своей черной знамя и максимально залить кровью врагов древнюю землю Месопотамии. И, судя по всему, они вполне смогут это сделать, как минимум – попытаются.
И попытка эта может оказать на нашу страну куда большее негативное влияние, чем победа талибов, которые явно не намерены выходить за пределы своей страны. Как в 2015-2017 годы сотни наших сограждан присоединились к этим террористам, так и вновь к ним могут присоединиться отдельные наши граждане. И дело даже не в привлекательности экстремистской идеологии, а в том, что за прошедшие годы социальная рознь в стране только увеличилась, выросла нищета, в народе растет чувство злости из-за несправедливостей, коррупции, лжи, неэффективной борьбы с пандемией. Сколько неуравновешенных одиночек вновь увидят смысл в проведении актов насилия под знаменем ИГ? Никто не знает. Так что афганские события могут показаться всего лишь легким политическим кризисом по сравнению бурей, которая зарождается в иракской пустыне…
