Кого представляет Тасмагамбетов?
Генсек ОДКБ готов послать его силы в Украину
«ДН»
ОДНИМ ИЗ первых, кто среагировал на резкие геополитические перемены, вызванные политикой американского президента Дональда Трампа, стал генеральный секретарь Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) Имангали Тасмагамбетов, который допустил возможность посылки в Украину сил ОДКБ, в случае если, туда будут введены европейские силы, в том числе миротворческие. Конечно, он оговорился, что для этого решения необходимы одобрения государств-членов, однако, в целом, сама по себе постановка вопроса в таком ключе без консультаций со всеми членами организации (как минимум часть которых не будет рада такой перспективе) вызывает вопрос: а кого, собственно, представляет и чьи интересы защищает гражданин Казахстана Имангали Тасмагамбетов на посту генерального секретаря ОДКБ?
Свое заявление Имангали Нургалиевич, прошедший все ступени исполнительной власти в Казахстане (кроме президентского поста), сделал в интервью российской газете «Известия». Отдельно надо отметить, что даже легкий поиск через Google демонстрирует нам, что деятельность генсека ОДКБ в казахстанских медиа освещается на несколько порядков реже, чем в российских СМИ. О том, что главной идеей интервью с ним является именно вопрос вероятного размещения европейских миротворцев в Украине на случай достижения перемирия с Россией, можно судить о том, что эта информация, упомянутая им самим вроде бы между делом, самими журналистами была выведена в самый верх материала, а остальные темы – ниже: «Отправка европейских военных контингентов на Украину создаст опасную ситуацию в регионе, сказал «Известиям» генеральный секретарь организации Имангали Тасмагамбетов».
Для стран-участниц ОДКБ ввод в Украину их совместных сил выглядит в известной степени, как выступление на стороне Российской Федерации, захватившей с февраля 2022 года, когда ее войска без объявления войны вторглись на территорию суверенного государства, обширные территории в Донецкой, Луганской, Запорожской, Харьковской и Херсонской областях Украины. Проблема тут в том, что если европейские контингенты или, скажем, турецкие войска, не участвовавшие в этой войне, еще могут попасть в Украину в качестве нейтральной силы - миротворцев или наблюдателей, то основу коллективных сил быстрого реагирования и миротворческих сил ОДКБ составляют именно российские военные, и никакого нейтрального статуса у них в этом случае быть не может.
В отличие от НАТО, ни один из членов которого прямо не участвовал в военных действиях, член ОДКБ – Россия - была и остается не просто активной стороной войны в Украине, но и ее зачинщицей. При этом, этот член ОДКБ часть Украины не просто временно оккупировал, но даже уже официально аннексировал. Соучастие в закреплении этой ситуации, да еще в рамках некоего противодействия развертыванию европейских миротворцев обрушивает всю дипломатическую линию Астаны на нейтралитет в этой войне, в рамках которой мы не признаем нарушение территориальной целостности Украины, придерживаемся международных санкций против России, хотя открыто и не осуждаем ее военную агрессию против соседней страны.
В целом, все интервью было выдержано в рамках антизападной парадигмы российских СМИ, однако – с корректировкой на планы Европы строить самостоятельную систему обороны на базе французского ядерного оружия, к чему призвал будущий канцлер Германии Мерц. И здесь казахстанец Имангали Тасмагамбетов отвечает практически идеальными кремлевскими формулировками. Так, инициативу президента Франции Эммануэля Макрона начать дискуссию по возможности использования Европы при помощи французских сил сдерживания (включая ядерное оружие), отвечая на призывы Германии, он охарактеризовал следующим образом: «ОДКБ внимательно наблюдает за процессами в Европе в связи с корректировкой внешнеполитического курса США. Однако аналитики организации склонны рассматривать заявление Мерца как элемент предвыборной риторики. Кроме того, следует разделять стратегию европейских стран по линии НАТО и инициативы в двусторонних отношениях. Так, по ряду вопросов контакты между Берлином и Парижем не лишены проблем. Политическое руководство Франции стремится укрепить свои позиции в Европе, навязывая услуги по обеспечению безопасности с помощью своих стратегических ядерных сил. Однако в Германии базируется американское ядерное оружие. Поэтому сомнительно, что политические силы в ФРГ легко согласятся с инициативой Парижа».
Насколько такая трактовка – «навязывание услуг по обеспечению безопасности» Францией соседям по ЕС, от защиты которых США сами громогласно и декларативно отказываются – соотносится с позицией Астаны в диалоге с Парижем? Тем более, что в ноябре 2023 года сам Макрон посещал Астану, а в ноябре 2024 года уже Токаев прибыл с визитом в Париж, где отметил, что «связи между Казахстаном и Францией приобрели стратегический характер». В целом, говоря о ЕС, мы видим в словах генсека ОДКБ явное стремление к оппонированию, даже враждебность, которая явно снимается в отношении США. Так, на вопрос о перспективах снижения оборонных расходов он отвечает: «Предложения снизить оборонные расходы пока носят характер заявлений, если угодно, заявлений о намерениях рассмотреть возможность сокращения расходов, причем это касается только США и России. О ЕС речи не было, и там мы можем наблюдать, скорее, противоположные тенденции. Пройдет значительное время, пока эти заявления, если позволит ситуация, будут оформлены в виде договоренностей, для начала хотя бы в форме меморандумов. Только тогда это станет темой для анализа, причем, повторюсь, по линии двусторонних отношений, то есть между Вашингтоном и Москвой»
Ну, и главное, на вопрос о посылке европейских военных контингентов в Украину, который в Великобритании и Франции ставится исключительно в разрезе миротворческих сил, генсек ОДКБ отвечает, будто-то рассматривает это, как угрозу безопасности, а не поддержание мира. «Далеко не в первый раз в европейских столицах обсуждают возможную отправку военных контингентов на Украину. Однако до сих пор эти контингенты там официально не присутствуют. Причина в том, что это может создать опасную ситуацию в масштабах региона. К тому же едва ли население европейских стран, уставшее от нарастающих негативных явлений в экономике и социальной сфере, одобрит такое решение своих правительств. Ведь это дополнительным бременем ляжет на плечи общества, даже в том случае, если эти контингенты не будут задействованы в наступательных операциях, а станут, к примеру, выполнять полицейские или наблюдательные функции. При появлении таких рисков ОДКБ будет готова предложить разные варианты помощи в рамках предусмотренных уставными документами организации и, разумеется, одобренных всеми государствами-членами».
То есть мы видим, что даже размещение в Украине европейских миротворцев Тасмагамбетов рассматривает, как риски, ответом на которые является предложение различной помощи. Прежде всего, очевидно, военной, так как ОДКБ – военная организация. На официальном сайте организации подчеркивается, что «ключевой статьей» Договора о коллективной безопасности, на основании которой должна действовать организация, является статья 4. Она гласит: «Если одно из государств-участников подвергнется агрессии со стороны какого-либо государства или группы государств, то это будет рассматриваться как агрессия против всех государств-участников настоящего Договора. В случае совершения акта агрессии против любого из государств-участников все остальные государства-участники предоставят ему необходимую помощь, включая военную, а также окажут поддержку находящимися в их распоряжении средствами в порядке осуществления права на коллективную оборону в соответствии со статьей 51 Устава ООН».
В условиях, когда украинские войска обороняются от российской армии на территории Донецкой, Запорожской и Херсонской областей, которые Россия уже аннексировала, внеся это даже в свою конституцию, готовность генерального секретаря ОДКБ «помочь» России выглядит, как большой риск вовлечения в военное противостояние с Украиной и, что еще страшнее, с европейскими военными контингентами, которые Москва может посчитать силами «оккупирующими» ее территорию. Понятно, что он оговаривается необходимостью «одобрения» такой помощи со стороны стран-участниц ОДКБ, однако он не может не понимать, что эти его слова лишены смысла. Та же Армения, которая, фактически, заморозила свое участие в ОДКБ, при нынешнем руководстве страны не станет одобрять любую помощь России в направлении Украины. Соответственно, ни о каком консенсусе по поводу вовлечения в украинский конфликт говорить не приходится. Значит, генсек Тасмагамбетов либо игнорирует этот факт, либо реального одобрения от членов организации никто не самом деле не ждет, и ОДКБ может быть вовлечена в украинский конфликт безо всяких консультаций внутри организации.
В пользу этого говорит тот факт, что вскоре после опубликования интервью Тасмагамбетова неожиданно состоялся телефонный разговор Токаева с Путиным. Официально, согласно пресс-службе Кремля, были «обсуждены некоторые актуальные вопросы дальнейшего развития двустороннего сотрудничества, включая реализацию совместных проектов в торгово-экономической и энергетической сферах в русле договорённостей, достигнутых в ходе государственного визита президента Российской Федерации в Казахстан в ноябре 2024 года». Однако, есть очень устойчивое ощущение, что президенты не могли не упомянуть и о позиции ОДКБ по Украине, обозначенной Тасмагамбетовым. Было бы, как минимум, очень странно, если бы наш президент с его дипломатическим багажом, просто обошел бы этот вопрос. А с учетом того, как Тасмагамбетов прошелся по Франции, для Токаева, аккуратно выстраивающего отношения с Парижем, было бы просто неправильно никак не реагировать на такие заявления. Понятное дело, что по логике он мог бы позвонить напрямую генеральному секретарю ОДКБ и спросить, кто его уполномочил делать такие заявления без предварительных консультаций с лидерами ОДКБ (а их не могло быть, поскольку Тасмагамбетов реагировал на заявления, сделанные буквально в эту среду), но он предпочел разговаривать с Путиным. Возможно, потому что Токаев прекрасно понимает, чьи интересы на посту генсека ОДКБ Имангали Тасмагамбетов представляет на самом деле.
