Комплимент Токаеву
Казахстан признали «средней державой»
Нет большего вреда для державы, чем принимать хитрость за мудрость.
Фрэнсис Бэкон английский философ, историк, политический деятель
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ стало известно о том, что авторитетная аналитическая организация из Германии - «Фонд науки и политики» (SWP) – впервые включила Казахстан в список «средних держав». Об этом говорится в сборнике статей под названием «Средние державы – важные акторы в международной политике». И хотя Астана пока сдержанно реагирует на свой новый статус, можно предполагать, что в Акорде это не могли не воспринять благосклонно – поскольку это комплимент именно внешней политике страны, которая всегда была любимым делом и настоящим призванием Касым-Жомарта Токаева. Кроме того почетное звание подоспело на фоне откровенно слабой экономической ситуации в стране, следствием чего стала недавняя отставка правительства. К сожалению, рост влияния Казахстана происходит не столько благодаря дипломатической активности Астаны, сколько на фоне войны в Украине. Именно «благодаря» кровавому конфликту в Восточной Европе растет значимость нашей страны в глазах ЕС и США, что не только дает нам шанс реализовать полученные козыри для развития экономики, но и налагает повышенные обязательства в плане укрепления самостоятельности в рамках ставших тупиковыми интеграционных объединений. Правда, рекомендации европейским политикам по поводу нового статуса Казахстана разочаровывают – их призывают не слишком давить на Астану, занимаясь только выполнимыми обеими сторонами задачами. Это, видимо, будет означать, что вопросы прав человека и законности они усиленно поднимать перед нашими чиновниками не будут.
Если с великими державами или сверхдержавами все в целом ясно, как и с малыми, то в определении статуса средней державы точных параметров нет. Вернее, они у разных исследователей могут сильно различаться. Кто-то ориентируется на количественные показатели – ВВП, численность населения, размеры разведанных природных ресурсов, другие экономические показатели и даже на размер армии. Другие смотрят на относительные признаки, которые не измеряются численными показателями, например, на политическую стабильность, признание другими участниками международных отношений в качестве значимого международного игрока, а также активными действиями самого государства в решении региональных и международных проблем.
У истоков разделения стран на державы малого, среднего и великого уровня стоит итальянский политический мыслитель Джованни Ботеро XVI века, который и поделил государства на grandissime (империи), mezano (средние державы) и piccioli (маленькие державы). Но даже тогда это деление было весьма условным. Так, к примеру, та же Венецианская республика, которая имела весьма ограниченные территории на материке и небольшие колонии по всему Средиземноморью, по размерам вроде бы должна быть piccioli, но ее влияние и богатство было выше, чем у многих крупных и даже гигантских стран, поскольку венецианцы контролировали торговлю Южной Европы с Востоком. Или взять Ганзейский союз – торговое объединение портовых городов Северной Европы было куда могущественнее многих королевств региона. Если брать определение «средней державы» у Ботеро, то оно также довольно размыто – такая страна просто «обладает достаточной силой и авторитетом, чтобы стоять самостоятельно без помощи других».
Уже в наше время исследователи просто констатируют: «ни один согласованный стандартный метод не определяет, какие государства являются средними державами, за исключением широкой идеи, что средние державы - это государства, которые обладают «умеренной» способностью влиять на поведение других государств, в отличие от малой мощности, которая имеет «небольшую» способность влиять». Добавьте к этому еще и вопрос – является ли средняя держава региональной? И все окончательно запутывается. Потому что некоторые «средние державы», как Турция, Саудовская Аравия, Индонезия являются очевидными региональными лидерами, однако, другие, как Швейцария, Греция, Дания, Бельгия, Австрия, Ирландия или Испания – ими очевидно не являются.
Тоже самое с экономическим подходом – середняков определяют, как не слишком большие, но и не слишком маленькие экономики – но в зависимости от региона эти параметры сильно различаются. То есть многие азиатские и латиноамериканские «средние державы» сильно отстают от европейских «середнячков», при том, что как мы уже говорили выше, азиатские середняки в своем окружении чаще всего выступают политическими лидерами. В итоге, правильнее, наверное, будет обращаться именно к субъективным оценкам внешнеполитического курса. Есть такое, довольно емкое определение поведения «средних держав» на мировой арене: «это страны, которые используют свои относительные дипломатические навыки на службе международного мира и стабильности».
Таким образом, есть даже некое определение того, что называется «дипломатией средней державы» - стремление искать многосторонние решения международных проблем, а также общая тенденция принимать компромиссные позиции в международных спорах. «Средние державы - это государства, которые вкладывают свое относительное богатство, управленческие навыки и международный престиж в дело сохранения международного порядка и мира. Средние державы помогают поддерживать международный порядок посредством создания коалиций, выступая в качестве посредника, а также посредством международных действий по управлению и разрешению конфликтов, таких как миротворчество ООН», - так определяет поведение таких стран Лора Ник из Ассоциации международных исследований. В эти формулировки довольно точно укладывается и официальный курс Казахстана на протяжении всего периода независимости, однако, до этого времени нас не относили к такого рода державам.
Видимо, причина была в отсутствии остроты конфликта, в котором нам приходится лавировать и занимать позицию «середняка». Японский исследователь Соэи Ёсихидэ в этом смысле отмечает, что «дипломатия средней державы определяется проблемной областью, в которую государство вкладывает свои ресурсы и знания». Для нас роль катализатора роста межданародной значимости сыграла война в Украине, куда в феврале 2022 года вторглась путинская Россия. Собственно говоря, об этом говорится и в сборнике SWP: «Нападение России на Украину, последующие санкции, введенные против России, и возобновление интереса ЕС к Казахстану дали новый импульс его усилиям по диверсификации. Они хотят снизить зависимость от экспорта сырой нефти и транспортных маршрутов через Россию и все активнее продвигают инвестиции в развитие возобновляемых источников энергии и перерабатывающей промышленности, особенно в горнодобывающей. Казахстан пытается опираться на стратегию ЕС «Глобальные ворота», которая разработана как альтернатива китайской «Инициативе Шелкового пути» и в рамках которой к 2027 году планируется инвестировать около 300 миллиардов евро в соединение неевропейских рынков. Казахстан позиционирует себя как мост между Востоком и Западом».
В целом, оценки нашей страны довольно противоречивы. С одной стороны автор статьи из упомянутого сборника отмечает, что «либеральные принципы более прочно укоренились в Казахстане, чем в соседних среднеазиатских республиках», с другой – что «Казахстан также является авторитарной президентской республикой со слабым разделением властей и резкой границей между политическим классом и гражданским обществом, типичной для Центральной Азии». И опять же отмечается, что гражданское общества в нашей стране «обладает сравнительно большей свободой, особенно в плане дискурса». Ну, а главное – это то, что «Казахстан выделяется среди государств Центральной Азии по своему внешнеполитическому профилю».
Вот как он описывается в статье: «Геополитическое положение Казахстана как богатого ресурсами государства, не имеющего выхода к морю, и как объекта проецирования силы двух соседних региональных держав формирует основу для формирования его отношений с западными и другими государствами. На фоне доминирования России и Китая расчет внешней политики Казахстана состоит в том, чтобы сдержать влияние двух региональных держав посредством максимально широкого спектра международных отношений и тем самым получить максимальное пространство для действий. В то же время отношения с региональными гегемонистскими державами используются для отражения влияния Запада, когда оно нежелательно. Обычно это так, когда оно затрагивает формы правления, то есть продвижение демократии и политику в области прав человека».
Анализируя внешнюю политику нашей страны, немецкие аналитики пишут: «Широкий спектр организаций и альянсов, с которыми идентифицирует Казахстан, ясно показывает, как страна позиционирует себя в международной политике: как суверенное государство, которое уверенно преследует свои интересы, выходящие за рамки идеологических определений, и готово взять на себя ответственность везде, где требуется искусство дипломатии. Тот факт, что политическое руководство Казахстана справилось с этим, недавно стало очевидным в его реакции на нападение России на Украину. На международном уровне при голосовании по резолюциям ООН о российской агрессии Казахстан избегал позиционировать себя против своего влиятельного соседа, либо воздерживаясь, либо голосуя против резолюции. Однако в других контекстах президент Токаев был недвусмысленен в своей критике действий своего российского коллеги».
Главное, что обозначает этот новый для Казахстана статус и материал по этому поводу – это рекомендации европейским политикам, как вести дела с Астаной. Так, отмечается, что на фоне конфликта России с Западом, «немецкие и европейские политические предложения все чаще рассматриваются в контексте геополитической напряженности», как попытки «вбить клин между Центральной Азией и ее «традиционными» союзниками Россией и Китаем». Все это, по мнению авторов доклада, должно «приниматься во внимание при совместной работе – и из этого должны делаться правильные выводы». Таким образом, европейские политики должны признавать наличие «тесных связей Казахстана с двумя региональными державами, Россией и Китаем», не забывая о стремлении Астаны к независимому курсу, который «Казахстан разделяет со многими другими государствами в растущем и динамично развивающемся пространстве между глобальными центрами силы». «Как и эти государства, Казахстан придает большое значение формированию своих внешних отношений, выходя за рамки формирования политических лагерей, и хочет партнерства «на равных условиях», - отмечается в материале. - Это требует отношения со стороны европейцев, которое сочетает в себе прагматизм и принципиальность, обращая внимание на осуществимость, формулируя четкие ожидания и настаивая на совместной ответственности за общие проекты».
Первый вывод, который напрашивается из этого анализа самый простой и печальный – европейцы приходят к тому, чтобы отказываться от давления на Астану в вопросах прав человека и свобод, поскольку это будет воспринято в штыки. Они будут фокусироваться на прагматичных вопросах, вроде поставок нефти в ЕС, каких-то торговых, транспортных и экономических вопросах. Для нас это очевидно плохая новость, ибо внешнее давление на Астану было одним из факторов курса на либерализацию, провозглашенного Токаевым. Как мы знаем, в целом это направление ограничилось декоративными реформами, а теперь – после того, как Европа начала махать белыми флагами – может и совсем заглохнуть. Да, и крупнейший военный конфликт в Восточной Европе это - не только положительный, но и отрицательный геополитический фактор для нашей страны, испытывающей давление с обеих сторон конфликта. В сухом остатке – комплимент Токаеву может подстегнуть внешнюю политику Астаны, но заморозить всю внутриполитическую повестку. В которой нам с вами жить…
