Кризис коронавируса
«Невозможно решить проблему, пользуясь тем же мышлением, которое ее и создало».
Альберт Эйнштейн, физик
СИТУАЦИЯ с китайским вирусом, получившим, наконец, свое название COVID19, продолжает приковывать внимание всего мира. Сводки по умершим, подтвержденным случаям, излечившимся и количеству заразившихся публикуются ежедневно. Однако, кроме самой болезни, которая шокировала весь мир, есть еще и социально-экономический эффект, который может оказаться куда более значительным, чем в прошлом, и просчитать его - задача в чем-то не менее важная, чем подготовка лекарства от болезни. Уже сегодня мы говорим о самом настоящем экономическом кризисе международных масштабов, одним из итогов которого могут стать необратимые последствия для китайской модели развития, да и для самой роли этой страны на карте мира. Если еще буквально вчера многие считали даже не годы, а месяцы, когда Пекин сможет стать самой могущественной страной в мире, то теперь все это может стать мечтами о бумажном драконе, который стремительно превращается в «больного человека Азии». О том, насколько серьезно оценивает такие перспективы сам Пекин, можно судить по его реакции - журналистов The Wall Street Journal, использовавших последнее выражение, немедленно выслали из КНР. Впрочем, даже тотальная цензура уже не может скрывать тот факт, что китайская экономика находится в глубоком нокауте.
Автор этих строк связался с одним из бизнесменов, активно торгующих с Китаем все последнее десятилетие, чтобы узнать, каковы масштабы влияния коронавируса на его бизнес. Он рассказал, что переписывается по WeChat с директорами нескольких фабрик, являющихся его постоянными поставщиками и расположенных довольно далеко от центра эпидемии. Они сообщили, что до 10 марта все производство у них остановлено полностью, ничего не работает, рабочие не имеют права покидать дома, никакой деятельности производить просто нельзя. «После 10 марта говорят, что будут смотреть - можно или нет начинать работу, а пока мы сидим и считаем убытки», - пишут они.
О беспрецедентно широких мерах по контролю за населением сообщает и The New York Times, согласно данным этого издания, «по меньшей мере, 150 миллионов человек в Китае - более 10% населения страны - живут под правительственными ограничениями на то, как часто они могут покидать свои дома», а еще «более 760 миллионов китайцев живут в общинах, которые наложили какие-то ограничения на приход и уход жителей» в рамках попыток властей страны сдержать эпидемию. Эта огромная цифра составляет более половины населения самого Китая и примерно составляет уже около 10% всего населения Земли (!). В Интернете есть фотографии специальных документов, которые дают разрешение на некое - и то весьма ограниченное - передвижение внутри страны, где графы, где ежедневно ставятся отметки (после строгого медосмотра), расчерчены уже до конца марта.
«Китай находится в центре одной из крупнейших в истории кампаний социального контроля, - пишет The New York Times. - Ограничения Китая сильно различаются по строгости. В некоторых районах требуется, чтобы жители только показывали удостоверение личности, входили в систему и проверяли температуру при входе. Другие запрещают жителям приглашать гостей. Но в местах с более строгими правилами только одному человеку из каждого домохозяйства разрешается покидать дом одновременно, а не обязательно каждый день. В одном из районов города Сиань власти разрешают жителям выходить из своих домов только один раз в три дня, чтобы покупать продукты и другие предметы первой необходимости. Покупки могут занимать не более двух часов. Десятки миллионов других людей живут в местах, где местные чиновники «поощряют» ограничение возможности людей покидать свои дома».
О свирепости мер китайского правительства в борьбе с коронавирусом можно судить хотя бы по решению ввести смертную казнь за сокрытие симптомов болезни. «Человек, который стал источником инфекции и привел к распространению вируса, будет обвинен в создании угрозы общественной безопасности. Он может быть приговорен к 10-летнему либо пожизненному тюремному заключению или к смертной казни», - сообщает Deutsche Welle. «По сути, речь идет о военном положении, которое формально не объявлено, но фактически уже введено. На успешную борьбу с вирусом пока это похоже мало, скорее, наоборот. Обстановка явно не улучшается», - делает вывод российский блогер Анатолий Несмиян. «Власти Уханя приняли беспрецедентно жесткое решение о блокировании всех жителей в жилых зонах, выход в больницу и магазин - по спецпропускам. Фактически это запрет покидать свои дома. По всей видимости, реальная ситуация продолжает ухудшаться в отличие от публикуемых отчетов. Усиление карантина иначе расценивать сложно. Ухань при этом - опытный полигон. Если с ситуацией справиться не получается, то окружающие его города через две-три недели станут такими же и все мероприятия придется повторять уже в них. Видимо, события развиваются не по оптимистичному сценарию. Пока это и не самый пессимистический, но оптимизмом тут точно не светит», - резюмирует он.
Он же обращает внимание на экономический ущерб от COVID19: «При этом главное, как бы цинично это ни звучало - это даже не сама эпидемия, а ее экономические последствия.
1-ый квартал китайская экономика уже точно закончит падением, надежды на то, что удастся сохранить хотя бы однопроцентный рост, тают на глазах. Теперь вопрос - изменится ли тренд во втором квартале. Мировые рынки встали в неустойчивом равновесии на ожидании хоть каких-то новостей, но, скорее всего, это временное затишье». По мнению Несмияна, эпидемия коронавируса стала лишь триггером, запустившим экономический кризис в Китае. «…Китайским властям уже не удается скрывать главное - кризис начался до эпидемии, - считает он. - И она лишь перевела его из латентного состояния в видимое. Весь прошлый год устойчиво падали ключевые индикаторы - продажи автомобилей, туристический поток, потребление базовых сырьевых товаров. Китайская модель развития после кризиса 2008 года потерпела поражение, и сегодняшняя ситуация - следствие неверно выбранной стратегии. Понятно, что за ошибку придется кому-то ответить, и борьба в китайской верхушке предстоит нешуточная. Но это не отменяет главной проблемы - нужно искать новую стратегию. Которая теперь будет вынуждена решать проблемы, накопленные предыдущей».
В Казахстане пользователи Facebook активно перепощивают текст немецкого пользователи Boris Fel, в котором он приходит к выводу, что «Китай на грани коллапса»: «Сегодня китайские власти успокоили мир обещаниями до середины апреля справиться с эпидемией вируса. Между тем коронавирус и его жертвы вскоре покажутся лишь скромными цветочками на фоне чудовищных осложнений, вызванных «остановкой Китая». К таким ужасным результатам не приводила ни война, ни революция. Больше двух третей всей китайской экономики впали в спячку. Один ошеломляющий пример: не вернулись к своим рабочим местам на транспорте и в логистике после Нового года 220 000 000 внутренних трудовых мигрантов, заявил в субботу министр транспорта Китая Лю Сямын . 220 миллионов человек - вся Россия, Германия и Польша, остаются у родственников уже три недели! В результате этого, к примеру, главные порты Китая лопаются по швам. Контейнеры заняли все свободные площади, но их некому обрабатывать. Нет грузчиков, водителей каров, крановщиков, дальнобойщиков...
По данным Bloomberg, тысячи контейнеров с замороженной свининой, говядиной и птицей накапливаются в крупных грузовых портах. Мощности многих портов исчерпаны, сообщает американское финансовое агентство Inside quotes. Получатели не могут забрать свой товар, потому что водителей грузовиков не хватает. Когда водители возвращаются в свои города, они должны провести 14 дней в карантине. Склады переполнены и нет силовых соединений для охлаждения контейнеров со скоропортящимися грузами, пишет Bloomberg. Поэтому такие грузовые порты, как Тяньцзинь, Шанхай и Нинбо, уже пытаются перенаправить прибывающие суда в более крупные перевалочные пункты, например, в Гонконг. Однако финансовая метрополия Китая также находится в состоянии чрезвычайного положения из-за вируса….
Нехватка продуктов в крупных городах на фоне того, что почти 500 миллионов человек находятся в карантине или в его подобии - такого еще не переживала ни одна страна в мире. И мы не знаем, как с этим справляется раненый азиатский гигант. Введение 15 февраля смертной казни за сокрытие симптомов болезни и пожизненного заключения за выход из карантина - это не похоже на успокоительный жест властей. Скорее подобная мера напоминает заградительные сталинские отряды, расстреливавшие собственные отступающие войска. Мы помним, при каких обстоятельствах был отдан приказ "Ни шагу назад!". И если Китай находится действительно в похожем положении, то миру бы не плохо об этом узнать раньше, чем там наступит коллапс».
Таким образом, мы видим, что страшный удар получил внутренний - потребительский сектор китайской экономики. Его рост в недавнем прошлом компенсировал Китаю снижение привлекательности китайских товаров (уже более не самых дешевых в мире) на внешних рынках. Теперь же, в условиях тотального ограничения передвижения, потребление потеряло уже первый квартал, причем в один из своих «пиковых» периодов - время восточного Нового года. Однако стоящие заводы - это еще и удар по экспортному производству. Таким образом, в нокауте - оба «кита» китайской экономики. «…Теперь основные риски приходятся уже на экспортные отрасли, и если посыпятся они, то Китаю придется делать крайне нелегкий выбор в пользу мобилизационной стратегии, когда все резервы будут перераспределены на одно направление: спасать придется либо внутренний рынок, либо экспорт. Оба варианта чреваты совершенно непредсказуемыми последствиями, но одновременно поддержать то и другое даже для Китая будет практически невозможно», - считает Несмиян.
Пекину придется выбирать между социальной моделью и концентрированием резервов на помощи экономике. «Масштабная помощь экспортному сектору экономики будет означать неясное по продолжительности и довольно существенное ухудшение жизни населения, - отмечает Несмиян. - При этом значительная часть экономики, ориентированной на внутренний спрос, будет загнана в рецессию. Что дополнительно усугубит социальную обстановку. При этом уже почти полмиллиарда китайцев относят к среднему классу - а этот класс крайне чувствителен к ухудшению своего социального статуса и положения. Особенно если неизвестны перспективы: насколько долго оно продлится. В практическом плане это означает, что Гонконг с его протестами повторится во всех крупных мегаполисах Китая, и в первую очередь на побережье».
Тут, кстати, будет внедряемая система тотального цифрового контроля за населением, введенная в Китае, которая должна будет мгновенно наказывать нелояльных граждан. Однако ее ресурс ограничен - успешная в контроле за меньшинством, цифровая диктатура может оказаться совершенно неэффективной против широкого протеста, наподобие гонконгского, в котором принимает участие или симпатизирует большая часть населения крупного мегаполиса. «…Если падение жизненного уровня и статуса жителей китайских мегаполисов станет реальностью, то никакие драконовские меры контроля не спасут, - считает Несмиян. - Люди начнут протестовать. Естественная реакция любой нормальной диктатуры в таком случае - еще сильнее нажать на репрессии, что в итоге может попросту пережать обстановку и вывести ее за пределы зоны любого контроля. Однако сохранение социальной стабильности в условиях экономического коллапса и перераспределения ресурсов на спасение внутреннего рынка, спроса и социальной стабильности похоронит экспорт Китая. Китай будет вынужден сдавать внешние рынки, что, конечно, вызовет во всем мире немалые проблемы, связанные с необходимостью срочно создавать замещающие китайский экспорт производства. Задача вряд ли простая, но как ни странно, ее решение может стать толчком к росту в наиболее развитых странах и регионах - США и Европе в первую очередь. Необходимость замещения китайских товаров станет для них манной небесной, позволяющей создать собственный рост. Но нужно понимать, что это будет гораздо более технологичный рост». Последнее означает, что странам, чья промышленность выпускает лишь сырье для производства более высоких переделов, на самом деле ничего особенного не светит даже при резком падении конкурентоспособности китайского экспорта. Наоборот, падение потребления энергоресурсов ударит по странам-поставщикам нефти и газа в Китай, к числу которых относится и наша страна.
Таким образом, для Казахстана процессы, которые происходят в соседнем Китае, могут быть потенциально сравнимы с коллапсом советской экономики. Воспользоваться возможностями из-за кризиса с эпидемией и его вероятных последствий для экономики Китая мы явно не сможем - у нас просто нет профильных сфер, где мы бы могли что-то выиграть из-за снижения конкуренции с китайцами. Зато негативные последствия снижения потребления углеводородов - как в виде снижения цен на нефть и газ, так и в виде снижения поставок на восток, куда в последние годы активнее всего строились трубопроводы, мы можем почувствовать максимально жестко. Сейчас все экспертные силы государства должны быть направлены на анализ этой ситуации и предвосхищение кризиса, который может ожидать нас в этом случае. От власти также требуется предельно честное информирование населения о проблемах, а также предельно вменяемое управление потенциально сокращающими ресурсами. Последнее почти автоматически означает осложнение социально-политической обстановки в стране, которое можно было бы смягчить, открыв ворота реальной конкуренции идей и партий, но пока мы видим, наоборот, свертывание либеральной повестки дня. Тем временем человек с имиджем главного специалиста по Китаю в Казахстане пребывает в тюрьме…
