Невидимые вехи
Как завершился «первый этап» поэтических реформ
Всякая перемена прокладывает путь другим переменам.
Из книги «Государь» Никколо Макиавелли, итальянского политика и мыслителя
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ президент Токаев провел совещание по вопросам социально-экономического развития страны, на котором отдал много поручений, а также заявил о том, в каком текущем моменте пребывает страна. Впрочем, несмотря на социально-экономический характер совещания, куда более важные заявления президент сделал в области политики и государственного управления. К примеру, он отметил, что некоторые поручения не исполняются аж с 2010 года, что базовые документы государственной стратегии требуют обновления, что реформы продвигаются медленно, население не доверяет маслихатам, а акимы должны ходить пешком. «Мы живем в уникальный исторический период. Происходят стремительные изменения не только в науке и технологиях, но и в общественных отношениях. Совершенно новый вектор развития приобретают подходы к государственной политике. Все это, конечно, требует решительных и динамичных действий с нашей стороны. Нельзя просто сидеть и ждать у моря погоды. Для решения всех поставленных задач нам нужно незамедлительно приступить к работе. Все поручения должны быть исполнены четко и своевременно», – сказал Токаев, подчеркнув, что «каждый гражданин Казахстана должен на себе ощутить действенность реализуемых реформ». А еще оказалось, что сегодня в Казахстане завершился первый этап «масштабных политических изменений», вот только если мы и почувствовали это, то не как коренные преобразования в области «правил игры», а скорее, как изменение тональности исполнения старых песен, ну, или стихов…
Речь идет об этой цитате: «Недавно состоялись выборы депутатов мажилиса и маслихатов. Правительство было реорганизовано. Таким образом, можно сказать, что первый этап масштабных политических изменений завершился. Мы установили баланс сил. Сейчас нам необходимо перестроить социально-экономические отношения в нашей стране. Общественность возлагает большие надежды на эти реформы. Вот почему мы должны сосредоточиться на конкретных видах деятельности. Открывая заседание парламента, я упомянул ряд вопросов, которые должны быть решены с законодательной точки зрения. Сегодня нам необходимо определить цели и задачи в социально-экономической сфере. На основе этого будут работать правительство и акимы всех уровней».
Итак, что же удалось за это время Токаеву? Ну, главным политическим итогом первых четырех лет его правления стало превращение его из зиц-президента в реального лидера страны, что, впрочем, произошло, судя по всему, не благодаря его планам, а вопреки – потому что стало главным итогом кровавого и трагического Кантара-2022. Считать Токаева инициатором всех этих событий странно, и если он и поучаствовал в том, чтобы стать полноправным лидером, то больше реагируя на вызовы, чем осознанно двигаясь к этому. Конечно, конфликт между ним и старой элитой, которая разрывалась в вопросе, кого считать «конечным принимателем решений», был неизбежен. Однако, судя по тому, как развивались события, ключевая роль в том, что президент Токаев избавился от давления своего предшественника и бывшего патрона, принадлежит обстоятельствам и внешним силам. Заговор старых элит мог кончиться их победой, если бы в том же Кремле не решили, что им будет лучше вести дела с Токаевым, а не с Назарбаевым. Народ в переделе властных полномочий остался в роли статистов, если не сказать хуже – живых мишеней. Грубо говоря, первый этап «масштабных политических изменений» завершился именно тогда – в январе 2022 года, когда все вышеизложенное произошло. То, что завершилось сейчас – это всего лишь закрепление результатов происшедшего тогда, поэтому точнее было бы сказать, что сейчас мы отсчитываем веху в реформах, а не изменениях. Реформы эти действительно завершились выборами, которые должны, по идее их авторов, закрепить новую политическую реальность в Казахстане. Но дьявол, как всегда, в деталях.
Если считать, что токаевские политические реформы (оглашать которые он тянул в прошлом году едва ли не до осени) действительно что-то поменяли, то тут нужно задать второй вопрос: для кого? Потому что ответы на него будут принципиально разниться. Если мы говорим про старые элиты, представителем которых технически является и сам Касым-Жомарт Кемелевич, то пока мы видим «разнонаправленные тренды». Речь идет о том, что никаких новых активных лиц в государственном управлении не появилось – все реальные действующие лица работают со времен «Старого Казахстана». Если же говорить про узкое окружение бывшего президента, то вот его представителей и ряд ближайших клевретов действительно отодвинули от власти. Что же касается политических изменений для простых граждан, то тут изменений почти нет. Нам, обычным казахстанцам, до лампочки, как именно формируется мажилис, и что там есть одномандатники, если их отбор происходит не на выборах, а за кулисами. Нам неважно, как называется принцип, по которому власти отказывают в проведении митингов – разрешительным или уведомительным. Если за то, чтобы выйти с плакатом на площадь по-прежнему сажают или штрафуют, то все остальное – не важно. Нам, как журналистам, также не интересно, что «клевету» из Уголовного кодекса перевели в административный, если нас по-прежнему продолжают привлекать по статье 274 («Распространение заведомо ложной информации…»). Точно также и с тем, кто выдвигает премьера – мажилис или президент. Если первый на выборах точно подгоняется под второго, то остальное - формальности.
К примеру, вот президент говорит: «Сегодня реализуется 163 документа системы государственного планирования, каждый из которых содержит в среднем 40 мероприятий. Некоторые из поручений инициировались еще в 2010 году и до сих пор не реализованы. Следует провести ревизию всех поручений на предмет их актуальности. Бумаготворчество нам не нужно». Однако его же слова про то, что теперь нужно «обновить Стратегию-2050», которая станет документом, «определяющим долгосрочное видение и ключевые приоритеты социально-экономического и общественно-политического развития страны», для большинства граждан – это про такое же бумаготворчество. Совершенно неважно, что будет написано в Стратегии, какие в ней «расписаны основные цели и задачи на среднесрочный период», если уровень исполнения планов может отставать от поручений на 13 лет. Нам неважно, будет ли данный документ охватывать «весь комплекс вопросов государственного развития», в том числе положения токаевской и аманатовской предвыборных программ, если выборы так и останутся сомнительными, публичная политика – рискованной, а массовые акции – под запретом. Все это будет лишь бумаготворчеством, поэзией несбывающихся мечт, если хотите. Кому приятно слушать, пожалуйста, ваше право, но остальным нужны конкретные дела, конкретные улучшения, а не имитация.
Те же слова про акимов, которым нужно ходить пешком, чтобы города выглядели получше, это всего лишь натужная поэзия, но не реальность. Нет никакой разницы, как передвигается аким, если он зависит не от горожан-избирателей, а назначен «сверху», и выслуживается перед теми, от кого реально зависит. Тогда можно на один день высаживать аллеи деревьями, за день асфальтировать улицы по маршруту движения кортежа, заставлять молодежь и спортсменов срочно придумывать общественные акции на площадях, чтобы «забить» их, и не дать выступать недовольным. Можно воровать выборы, раздавать квартиры своим, бесконечно перекладывать бордюры, брусчатку и асфальт на одних и тех же улицах. Вот на это принципиальное изменение – передачу выбора начальника исполнительной власти населению на местах – Токаев так и не пошел. Поэтому он может не сильно удивляться тому, что маслихаты, оказывается, не вызывают сильного доверия граждан – если они ничего не решают, никого не назначают, зачем они гражданам? Сюда же, к политической сфере отнесем и суды, которые как были помощниками исполнительной власти, так и остались. Пока мы не получим принципиальных служителей Фемиды, которые смогут принимать решения против исполнительных властей, силовых органов, превратившись из нотариусов с правом сажать в тюрьму в защитников граждан, тогда мы сможем сказать, что какие-то масштабные политические изменения в стране произошли, но не раньше.
А когда мы сами спрашиваем себя, почему же реальных перемен все нет и нет, то напоминаем себе слова Макиавелли, вынесенные в эпиграф этого материала. Перемены ведут к переменам. Если сегодня власти вдруг захотят все реально изменить, дать населению право самим избирать своих депутатов, акимов, судей, может даже прокуроров, то завтра их уже ни за что не получится остановить, когда они захотят поменять в стране и центральные власти. И верхи это прекрасно понимают, а поскольку пока не готовы в одночасье расставаться с властью, они и симулируют политические реформы. Ибо конечный их итог очевидным образом будет противоречить их же собственным планам на политическое и экономическое будущее. Поэтому в нашей стране и будет продолжаться бумаготворчество и «поэтические реформы» вместо коренных перемен.
Что же до социально-экономических изменений, то здесь пессимизм также вполне закономерен – если в политике нет реальных перемен, то откуда им взяться в экономике? Если же действительно что-то будет меняться, то речь, скорее всего, будет вестись именно по тому, чтобы перераспределить денежные потоки крупного бизнеса из одних карманов в другие. В этом направлении действительно появились какие-то подвижки, но опять принципиальное отличие таких «перемен» в том, что касаются они лишь верхнего правящего слоя элит, но не большинства простых граждан. Последние все больше и больше будут заниматься привычным за 30 лет занятием – выживать. Об этом говорят не бравурные заявления и редкие признания ошибок власти, а вполне конкретные цифры роста процента трат на еду, и сокращения на все остальное. Как говорится, не до жиру, быть бы живу. Вот вам и предельно простое и точное определение социально-экономического развития страны. Тут уж не до поэзии на отвлеченные политические темы.
