Ограниченные меры

НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ ЕС ввел новые санкции против окружения российского президента Владимира Путина – за преследование оппозиционера Алексея Навального. Как обычно, самого политического лидера страны эти ограничения никак не коснулись, эффект же от ограничений в адрес второстепенных лиц (хотя даже сам Навальный указывает, что источником репрессий против него является именно президент РФ), кажется, весьма посредственным. Тем временем, казахстанские оппозиционные активисты тоже призывают ввести такие адресные (или безадресные – против всей страны) санкции против Нур-Султана и высших чиновников нашей страны. Основанием для такого режима могла бы послужить недавняя резолюция Европарламента, в которой содержится не только критика нарушений прав человека в нашей стране, но и призыв к руководству стран Европейского союза применять наказание для нарушителей свобод. Однако, судя по тому, что в российско-западной «санкционной войне» не стреляют в командиров, а также не отказываются от действительно выгодных проектов, вроде газопроводов, надежды на то, что кому-то кроме казахстанцев будет дело до того, чтобы как-то кроме слов наказывать гонителей демократии в нашей стране, особой нет. Да, и сам инструментарий подобных наказаний – заморозка счетов, имущества, отказы в визе – все это носит весьма ограниченный характер. 

В этом году режиму санкций против России и ответных – против стран Запада – исполняется уже 7 лет. За это время страны Запада – главным образом ЕС и США – наложили на Россию ряд экономических санкций, а также внесли несколько десятков российских чиновников и бизнесменов из окружения Владимира Путина в отдельные санкционные списки. Если говорить грубо, то эффект от всех этих действий получился небольшой. Кремль и не думает отдавать Крым Украине, ни о какой либерализации режима в сторону большей политической конкуренции речи не идет, главный оппозиционер страны только что получил реальный уголовный срок по делу, признанному в Страсбурге надуманным и политически мотивированным. Более того, Москва продолжает использовать страшные отравляющие вещества, типа «Новичок», как на своей, так и на чужой территории, с разной степенью успешности пытаясь ликвидировать врагов режима. Назвать хотя бы одну область, в которой Кремль бы «подвинулся» после того, как на него начали давить через санкции, сложно. Понятно, что на уровне непубличной дипломатии подвижки есть – Россия играет со странами Запада (всеми сразу и с некоторыми по отдельности) в игры на территории Сирии, Ливии, Украины, Кавказа. Но в области публичной политики «охлаждение» давно превратилось в «устойчивое похолодание» и даже некую форму новой Холодной войны. 

Если говорить о тех, на кого санкции все-таки повлияли, то это – простые россияне, которые год за годом постепенно нищают, медленно теряя в уровне жизни и запросов. Но сказать, что «холодильник начал побеждать телевизор» по-прежнему нельзя. Даже пиковые оппозиционные демонстрации после ареста Навального остались в районе 3-4 тысяч участников, что для более чем 100-миллионной страны, конечно, мизер из области статистической погрешности. В конце 2011 года на одной Болотной площади в Москве собиралось явно больше, чем готовы выходить сейчас. Таким образом, вывод из санкционных войн довольно простой – они не в состоянии серьезно повлиять на политический курс автократий или диктатур, которые довольно быстро подстраиваются под режим давления, компенсируя потери в экономике ужесточением политического контроля над своими обществами. За удержание власти и своего курса автократы платят стагнацией в экономике, ростом изоляции, падением уровня жизни граждан, но, судя по всему, для них это вполне приемлемая цена. 

Что интересно, о действенности санкций Запада против России в публичном пространстве (через близкие к властям страны) на этой неделе заговорили и довольно лояльные властям политологи. Они выразили примерно те же мысли – «санкции вредны, но малоэффективны». Следующая мысль – вредны ли санкции против России Казахстану? Тут мнения разделились: одни говорят, что да, и надо думать, может пора отплывать подальше, другие – что если мы не осуждаем то, за что Запад наказывает Москву, то надо терпеть и проявлять лояльность. Анализировали санкции и специалисты из российской Высшей школы экономики в исследовании под названием Dictators’ Behavior Under Conditions of Economic Sanctions Cumulative Effect. Основной вывод похожий: «Кумулятивный эффект экономических санкций меняет политические стратегии диктаторов, но редко приводит к смене режима». Материал для исследования был богатейшим: данные по 112 странам в период между 1976 и 2006 гг., в выборку попали страны Южной Америки, бывшего СССР, Азии, Европы, Африки, а также Турция, Сирия, ОАЭ. 

Самый сильный эффект от санкций заметен вначале, когда они внове, но затем режимы прибегают к ужесточению порядков и чаще всего им удается стабилизировать ситуацию, оплатив это экономическими проблемами. «В первые годы действия санкций диктатор может пойти на внутриполитические уступки, если ущерб от санкций сильно ограничивает госбюджет. Для стабилизации, помимо репрессий, диктатуры используют демократические институты, адаптируя их под свои нужды, например, собирая вокруг себя элиты путем перестановок внутри партий или создания партии-монополиста. Если режим на этом этапе устоял, то наступает второй этап, когда экономика в любом случае слабеет, а издержки на репрессии растут. Для выживания диктатор должен нащупать точку равновесия между желанием нарастить репрессии и сохранить экономику», - так описывает вывод исследования российское издание «Ведомости». 

Однако, если экономика изначально достаточно большая, изоляция не перекрывает разом все внешние каналы пополнения бюджета, а страна располагает достаточным объемом внутренних ресурсов, то диктатура консервируется, репрессии стабилизируются, экономика медленно стагнирует. «Долголетие диктатуры зависит от того, найдет ли диктатор это равновесие, в противном случае диктатура рассыпается под грузом экономических проблем», - считают авторы исследования. Другие исследователи санкций, авторы труда Economic Sanctions Reconsidered, проанализировав более 200 случаев применения санкций, пришли к выводу, что лишь около трети из них достигли своих целей и могут быть признаны успешными, причем чаще всего это срабатывает в адрес дружественных вводящей санкции стороне стран, а не враждебных. В случае стран, где уровень свобод населения стремится к КНДР, эффективность санкций резко снижается. И даже самые жесткие ограничения, например, вроде того, что накладывали на саддамовский Ирак, ничего особо изменить не смогли – ни в плане смены режима, ни в плане его смягчения. Хуже всего, правда, то, что свержением Хусейна в 2003 году вооруженным путем и вовсе погрузило страну в пучину расколов и кровавых конфликтов, которые не завершены до сих пор, из-за чего население вспоминает времена подсанкционного существования под властью диктатора, как чуть ли не райские. 

Понимают это и в новой администрации в Белом доме. Во всяком случае, государственный секретарь США Энтони Блинкен, выступивший на этой неделе с программной речью по поводу внешней политики Вашингтона, заявил об отказе от стратегии вооруженного распространения демократии путем свержения диктаторских режимов. «Такая тактика была испытана в прошлом, и, какие бы благородные цели она ни преследовала, она не сработала, - сказал госсекретарь. - Мы будем действовать иначе: продвигать демократию, подавая собственный пример другим странам и вознаграждая наших партнеров за демократические изменения». Так что все, кто далек от демократии, кажется, могут выдохнуть, американцы больше не собираются никуда вторгаться или кого-то свергать. Ну, а на то, чтобы променять развитие на стабильность своих режимов, то на это подобные политики уже давно были согласные. Да, это, возможно, означает обречение народов на утрату перспектив, на прозябание, исход кадров, утечку мозгов и капиталов, зато можно годами сохранять все так, как есть. Все это мы только что увидели на примере Беларуси, где даже самое широкое народное возмущение и выступления при практически полном невмешательстве Запада не смогли вынудить Александра Лукашенко уйти. 

Для казахстанцев все это означает максимально долгое продолжение того, как мы живем. Если в случае с Россией Запад, в частности, ЕС еще идет на какие-то санкции, пытаясь как-то оппонировать действиям Кремля, то наш «авторитаризм light» для Европы остается практически нормальным деловым партнером, где наши чиновники и сросшиеся с ними бизнесмены могут покупать виллы, лечиться, учить своих детей и просто отдыхать. Критические доклады можно нивелировать изображением прогресса на второстепенных участках прав человека. Даже с россиянами, когда это выгодно, европейцы все равно сотрудничают (как в случае Северного потока), несмотря ни на какие санкции, значит, с казахстанскими элитами все обстоит еще проще. Чем кончится такой подход, можно только гадать: увеличением ли эмиграции или, наоборот, расширением уличной оппозиции и активизма? В сухом остатке – вывод: никакие заморские дяди не дадут нам то, чего мы должны добиться сами, причем так, чтобы система изменилась, а не просто рухнула. А если мы ничего не добьемся, то пенять за это тоже нужно только на себя и тех, кому мы когда-то поверили…