Парадоксы «Справедливого Казахстана»
Идеологические противоречия статьи Госсоветника
Во всех государствах справедливостью считается <…> то, что пригодно существующей власти.
Платон, древнегреческий философ, из диалога «Государство»
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ госсоветник и главный по идеологии в окружении президента Токаева, разродился большим материалом «о концептуальных основах политического курса», из которого граждане страны по идее должны были понять, как и куда будет двигаться наша страна. К сожалению, понятнее, что такое «Справедливый Казахстан», после прочтения его опуса не стало, но осталось ощущение, что сверху наша страна выглядит совсем иначе, чем снизу. Причем, как в прямом, так и в переносном смысле. Потому что слова ответственного сотрудника администрации президента по идеологии, оказались чем-то отвлеченным от реальной жизни простых людей. Даже нам, журналистам, после прочтения статьи Ерлана Карина стало еще менее понятна государственная политика, например, почему это государственный советник решил, что граждане не должны обсуждать внешнюю политику страны, которую он почему-то включил в список тем, за «красной чертой», которую не стоит переступать ни простым гражданам, ни медиа.
Возможный ответ приходится читать между строк: «…многовекторная политика, которую проводит Казахстан, сопряжена с колоссальными усилиями и невероятно трудна». Подтверждением этому стали комментарии наших чиновников по поводу очередных антиказахстанских выпадов со стороны депутатов российской Госдумы, в связи с чем они даже придумали новую сентенцию, что, мол, заместитель спикера нижней палаты парламента РФ мог говорить нам гадости просто «как частное лицо». Такой стоицизм был бы похвальным, если бы внутри страны государство также терпеливо относилось бы к проявлениям свободы слова, но тут получается наоборот – как уже говорилось выше, госсекретарь призывает еще больше ограничить пространство плюрализма, потому что им, видите ли, итак тяжело. Такие вот парадоксы у «Справедливого Казахстана», апологеты которого не устают призывать «сплотиться» вокруг власти, вместо того, чтобы последовательно разрывать связи со «Старым Казахстаном» и пересмотреть всю практику «внутренней политики», в рамках которой заявленные в Конституции права и свободы на деле просто «растворяются» на уровне законов, приказов и инструкций.
Отвечая на самому себе поставленный вопрос «В чем суть Справедливого Казахстана?», госсоветник Карин указывает, что «в основе данной идеологии лежит такое универсальное понятие, как «справедливость». «Справедливый Казахстан» - это одновременно стержень государственной идеологии и цель государственной политики, а также образ будущего для общественного сознания», - отмечает главный по идеологии в Казахстане. Проблема универсальности «справедливости» в том, что она еще и очень широка, как понятия. Справедливость для не получающего обещанные государством 10 соток под индивидуальное жилищное строительство простого гражданина выглядит несколько иначе, чем для министров, живущих откровенно не по средствам. Понимает это и Ерлан Карин, и пытается немного разъяснить термин, хотя у него это получается не так, чтобы снимались все вопросы.
«В идее справедливости совпали запрос общества и видение государства. В этом смысле «Справедливый Казахстан» стал консолидирующей идеей. Здесь стоит отдельно уточнить смысловое значение терминов «справедливость» и «справедливое государство». Далее, разъясняя терминологию, г-н Карин указывает, что «справедливость – это совсем не всеобщая уравниловка», но, «прежде всего, равное распределение прав и ответственности». «Именно такая интерпретация и осмысление понятия «справедливость» являются сквозной темой всех направлений реформ», - отмечает чиновник. Ок, примем, эту формулу – равное распределение прав и ответственности. Видимо, именно она диктует нам такие реформы, по которым, например, режим проведения митингов перевели в разряд «уведомительного» из «разрешительного», но количество причин, по которым акимат может отказать в проведении митинга (хотя, как вообще можно отказывать в том, что тебе просто сообщают?), только возросло. Или, может, этот «баланс прав и ответственности» вынудил власти заявить о декриминализации клеветы, но сохранить дублирующую статью «распространение заведомо ложной информации» в уголовном кодексе? Если так, то определенный баланс тут действительно проглядывает, но не между правами и ответственностью, а между желанием новой власти показать либерализм и страхом ослабить вожжи управления общественно-политическими процессами.
Теперь же, с выходом материала Карина, количество подобных вопросов только растет. Взять, к примеру, положенные в основу «Справедливого Казахстана» Кариным, концепты. Первый из них - «разные мнения - единая нация» - отвечает на вопрос «что есть Справедливость и Справедливый Казахстан?». То есть, как бы с одной стороны, госсоветник провозглашает, что в «поиске и выработке взаимоприемлемых решений» все будет делаться «на основе равноправной и конструктивной дискуссии». Более того, согласно второму концепту – «слышащее государство» - прямо говорится, что справедливость достигается через «действенную обратную связь с населением» и в том, что «по всем ключевым вопросам развития страны принимаются взвешенные консолидированные решения с учетом широкого спектра общественного мнения». Далее отмечается еще, что справедливость в «Справедливом Казахстане» устанавливается только через «неукоснительное соблюдение законности, равенство всех перед законом и, самое главное, неотвратимость наказания». Кто тут может быть против? Конечно, никто.
Но парадокс тут в том, что через несколько абзацев, Ерлан Карин устанавливает «красные линии» для общественных дискуссий. Тут, позвольте привести полную цитату, чтобы избежать обвинений в неправильной интерпретации и «вырывания из контекста»:
«Сегодня в нашем обществе есть приверженцы разных политических взглядов: либералы, социалисты, консерваторы, правые, левые, центристы. Все они исповедуют разные политические идеалы и ценности. Поэтому важно, наряду с развитием плюрализма, нам всем ориентироваться в первую очередь на единые общенациональные интересы.
Здесь надо избегать не только каких-то, скажем, деструктивных действий, но и даже любой провокационной, конфликтной риторики. К сожалению, есть примеры, когда отдельные одиозные личности, порой даже не совсем адекватные, пытаются манипулировать общественным мнением, агрессивно навязывая большинству свою субъективную, предвзятую точку зрения.
В общественных дискуссиях должна быть обозначена так называемая «красная линия» - redline, выход за которую несет риски для общественной стабильности и противоречит общенациональным интересам страны. Красные линии - это не табу, не цензура и не запрет на обсуждение каких-то тем и вопросов. Это призыв к соблюдению корректности и сдержанности в политических дискуссиях.
Все участники публичного поля, особенно общественники, СМИ, блогеры, гражданские активисты, не должны допускать какого бы то ни было раскола в обществе и нагнетания конфликтности по таким чувствительным для нашего общества темам, как:
· межэтнические отношения и языковой вопрос;
· религиозные отношения;
· вопросы внешней политики.
По этим вопросам в нашем обществе есть здравое понимание недопустимости конфронтационной риторики, резких, эмоциональных заявлений. Здесь возможны дискуссии только профессионального характера, исключительно в кругу профильных специалистов и экспертов.
Государство будет жестко пресекать любые поползновения, направленные на раскачивание и раскол нашего общества, действуя при этом строго в правовом поле. Здесь главным принципом является «неприемлемость крайностей». Мы за духовность, но против фанатизма и мракобесия, за патриотизм, но против ксенофобии и национализма, за либерализм, но против вседозволенности и нигилизма. Все граждане, особенно вовлеченные в общественно-политическую жизнь, независимо от своих политических взглядов и пристрастий должны ставить общенациональные интересы, сохранение и укрепление государственности превыше всего».
И тут возникает вопрос – если по таким важным вопросам, как религиозные отношения и внешняя политика, главный по идеологии в стране говорит, что их нельзя обсуждать эмоционально, используя «конфронтационную риторику». А что такое «конфронтационная риторика»? Извините, это такое же широкое понятие, куда можно внести и простое несогласие с определенной позицией, например, того же государства. Как соотносится между собой то, что госсекретарь говорит, что «красные линии - это не табу, не цензура и не запрет на обсуждение каких-то тем и вопросов», но вот на тему межнациональных отношений, языка, религии и внешней политики «возможны дискуссии только профессионального характера, исключительно в кругу профильных специалистов и экспертов»? Это, простите – цензура, определение четкого списка тех, кому можно говорить на определенные темы, а кому («…все участники публичного поля, особенно общественники, СМИ, блогеры, гражданские активисты») – нет.
Или вот это обещание – «пресекать любые поползновения, направленные на раскачивание и раскол нашего общества, действуя при этом строго в правовом поле» - это вообще никак не соответствует законодательству. Почему? Потому что «поползновение» в русском языке означает «намерение», а в уголовном производстве – «умысел». Так вот, согласно казахстанскому уголовному законодательству, «закон не признает стадией совершения преступления стадию формирования и обнаружения умысла». Иными словами – строго в правовом поле просто нельзя действовать против поползновений, намерений. «Для уголовного права обнаружение умысла интереса не представляет, поскольку лицо не совершает никаких конкретных общественно опасных действий, оно лишь думает и информирует другое лицо о намерении совершить преступление, при этом, не предпринимая никаких практических действий. Ответственность же за мысли, хотя и общественно опасного характера, наступать не может», - гласит, к примеру, разъяснение под заголовком «Стадии умышленного преступления» на сайте Закон.кз.
В итоге, мы имеем противоречие между «красными линиями» и сразу тремя концептами «Справедливого Казахстана», приведенными выше: №1 «Разные мнения – единая нация», №2 «Слышащее государство» и №3 «Закон и порядок». Нет сомнений в том, что вопросы межэтнических отношений, языков, религии и внешней политики относятся к «ключевым вопросам развития страны», по которым нам, согласно концептам №1 и №2, обещают принимать «взвешенные консолидированные решения с учетом широкого спектра общественного мнения», в выработке которых государство должно «прислушиваться» ко всем в рамках «равноправной и конструктивной дискуссии» и «обратной связи с населением». Вместо этого нам говорят, что вот на эти темы всем, кроме экспертов, надо молчать, потому что обязательно накажут даже за намерение высказать эмоциональную или «конфронтационную риторику» (что бы это ни было), хоть это и противоречит концепту №3, где говорится про «неукоснительное соблюдение законности» и «равенство всех перед законом». И это особенно ярко проявляется на фоне того, как наши чиновники извиваются, чтобы сгладить ситуацию с откровенно антиказахстанскими высказываниями заместителя председателя Госдумы РФ Петра Толстого, о которых «ДН» упоминала в материале в этой рубрике на прошлой неделе.
А представитель правящей партии РФ тогда заявил: «Ну, посмотрите на то, что происходит сегодня в Казахстане в плане отстраивания некоего Казахского государства. Какая там расцветает национальная мифология по поводу независимости, по поводу перехода на латиницу. Там очень много всего интересного, если вы так вглядитесь». Также он рассказал про каких-то «русских учительниц в Павлодаре», которых кто-то заставляет «извиняться, когда те говорят, что это русские построили этот город». «И я против того, чтобы они забывали, о том, что Алма-Ата – это город Верный. Наша – русская крепость, казачья, - сказал Толстой. - А выдумывать историю не надо. Для того, чтобы отделиться от России, отмежеваться. И даже если ты продал всю землю Китаю, а все недра – англичанам, все равно не надо».
И вот на этой неделе непосредственный начальник Толстого, сам председатель Госдумы Володин приезжал к президенту Токаеву, а глава Сената РК призывает «не драматизировать» по поводу этих слов, потому что якобы Толстой мог говорить эти слова, «как частное лицо». Тут, простите, для нашего законодательства нет никакой разницы, говорит ли провокационные вещи представитель государства или «частное лицо», оно обязано реагировать в обоих случаях. Понятно, что никто не ждет попытки ареста Толстого в Москве, но хотя бы максимально резко указать на факт нарушения нашего законодательства, с занесением человека в черный список людей, которым дорога в Казахстана заказана, а также демонстрацией непримиримой позиции государства к подобным словам – это, чего мы ждем от «Справедливого Казахстана». Потому что тут опять же стоит вопрос о продекларированных Кариным «неукоснительном соблюдении законности» и «равенстве всех перед законом» из третьего «концепта» под названием «Закон и порядок». Тут у нас перед глазами самый очевидный пример пересечения «красных линий», но какова реакция государства? Пока что – ноль и просьба «не драматизировать». А завтра, если кто-то из граждан страны будет реально арестован за подобные же высказывания «частного лица», он же прямо скажет – почему меня судят за то, за что не трогают иностранца? Будет ли тогда наказание ему справедливым, а ответственность за такие слова – неукоснительной? Большой вопрос.
Было бы странным предполагать, что сам Ерлан Карин может не видеть противоречия своих слов сложившейся ситуации. Вероятно по этой причине, в самом конце своего материла он говорит, как сложно вести внешнюю политику Астане. «В мире глобальной политики нет места для сантиментов и наивности. Мнение, что будто политика многовекторности или нейтралитета самая простая и удобная, – это миф и дилетантство, - делится он. - Сбалансированная многовекторная политика, которую проводит Казахстан, сопряжена с колоссальными усилиями и невероятно трудна, особенно сейчас, когда поляризация мира стремительно нарастает. Однозначно такая политика дается нелегко. Но это самый оптимальный курс с учетом нашего геополитического расположения и интересов страны». Эти слова можно понять и как обращение ко всем, кто «драматизирует» ситуацию с Толстым, чтобы они поняли, как тяжело Астане лавировать между Россией и Западом, как сложно дается баланс, и что приходится игнорировать подобные провокации, иначе он будет вообще не достижим. С этим никто не спорит. Да, вам наверняка очень трудно. Но вы же добровольно взялись за это дело, правда? И теперь ставите всем нам высокую планку «Нового Казахстана», которой хотите, чтобы мы все придерживались. Так что и вы справляйтесь, пожалуйста, господа, а если это так совсем уж сложно – ну, освобождайте места для тех, кто готов включать принципиальность не только для внутренней аудитории, но и следовать собственным принципам во всем.
