Пекин взялся за дунган
Тысячи мечетей разрушены в местах их проживания в Китае
«ДН»
МЕЖДУНАРОДНАЯ ПРАВОЗАЩИТНАЯ организация Human Rights Watch обнародовала на этой неделе доклад об уничтожении большого количества мечетей в населенных дунганами провинциях Китая – Нинся и Ганьсу (а также в прилегающих Цинхае и Юьнани). Это происходит в рамках провозглашенной Компартией Китая политики «объединения мечетей», а также «китаизации» ислама. Ранее, похожим образом китайские власти подавляли религиозную и национальную культурную жизнь других крупных меньшинств – тибетцев и мусульман в СУАР (уйгуров и казахов), заставляя их насильственно «глубже интегрироваться» в китайское общество, ханьскую культуру и коммунистическую идеологию в специальных «образовательных центрах».
Судя по всему, после того, как репрессивное подавление меньшинств в основном завершилось в Синьцзяне, фокус внимания китайского правительства сместился на другие мусульманские общины страны и, прежде всего, дунганские (хуэй – по китайски), живущие вдоль западной части исторической Великой стены. Также от ужесточения контроля над религиями пострадали и христианские общины – с них снимают кресты и также разрушают. Политика подавления национальных и религиозных меньшинств связана со стремлением Компартии в целом усилить контроль над каждым аспектом социальной жизни, способным представлять угрозу режиму. Приверженцы мировых религий рассматриваются администрацией Си Цзиньпина, как «проводники иностранного влияния», которым он стремится противопоставить насильственную интеграцию меньшинств в традиционную китайскую культуру. Наиболее яркими последствиями этой политики становится уничтожение храмов и мечетей, кладбищ, жесткие запреты на использование национальных языков, письменности, появление «образовательных центров», куда помещаются все подозрительные граждане в целях усиленной идеологической обработки. Это, по-видимому, сегодня и происходит в Нинся и Ганьсу, а также прилегающих регионах.
Как отмечают исследователи религиозной политики Китая, в последние годы, «несмотря на номинальную поддержку религиозной свободы граждан, в действительности наблюдается интенсивное ужесточение религиозной политики, осуществляются религиозные преследования в отношении четырех религиозных общин – протестантской, буддистской сангхи Тибета, мусульман Нинся-Хуэйского и Синцзян-Уйгурского автономных районов», так как «именно ислам, христианство и тибетский буддизм для КПК фактически ассоциируются с угрозой иностранного влияния в отличие от даосизма и китайского буддизма, которые провозглашаются партией элементами традиционной культуры Поднебесной». В рамках этой политики китайские власти приняли множество документов и инструкций, позволивших им преследовать людей, практикующих религиозные ритуалы, и даже вмешиваться в их личную жизнь. Коммунисты запрещают меньшинствам ношения бород, платков, просмотр религиозных передач, чтение литературы их конфессии, и даже требуют, чтобы они питались теми продуктами, которые им религия запрещает (алкоголь, свинина и др.). Так КПК «перевоспитывает» последователей «иностранных религий», требуя, чтобы верующие отказывались от основных религиозных принципов своих конфессий или активно их нарушали. В работе с религиозными деятелями тибетского буддизма, христианства и ислама идеологи КПК приняли курс на жесткий диктат, направленный на «китаизацию», попытки протеста против него мгновенно наказываются.
Самые крупные масштабы приняли репрессии против религиозных и национальных меньшинств Синьцзян-Уйгурского автономного округа – исторического Восточного Туркестана. «Международные организации ранее заявляли, что китайские власти заключили в лагеря Синьцзяна более миллиона уйгуров, казахов и других мусульман без суда и следствия. В Пекине это назвали «борьбой с экстремизмом», а политические лагеря — «центрами профессиональной подготовки». Однако вышедшие из лагерей люди рассказали, что там они подвергались насилию, избиениям и получали неназванные инъекции. Сообщается, что жителей Синьцзяна подвергали принудительному труду, женщин — насильной стерилизации, детей разлучали с родителями, а верующих преследовали за совершение намаза или чтение Корана», - рассказывают об этом публикации связанных с Государственных департаментом США медиа.
«Мы должны продолжать работу по китаизации ислама и найти способы приспособления религии к социалистическому обществу, — цитирует слова Си Цзиньпина государственное информационное агентство «Синьхуа» во время недавнего посещения СУАР КНР. — Мы должны подготовить группу руководителей, знакомых с марксистскими взглядами на религию и умеющих работать с людьми, у которых есть религиозные верования». «Центральная часть «китаизации» религий – это устранение предполагаемых «иностранных» влияний из религий, - отмечается в докладе Human Rights Watch. - Последователи ислама, которые также страдают от растущей исламофобии среди китайской общественности, и христианства приняли на себя основной удар этой ксенофобской политики. В 2015 году власти сняли кресты с церквей, а в некоторых случаях снесли целые церкви в провинции Чжэцзян, которая считается центром китайского христианства. Кампания была публично описана как попытка снести «незаконные постройки», не соответствующие требованиям зонирования, но, согласно внутренней провинциальной директиве, она была призвана уменьшить известность христианства в регионе».
Судя по всему, теперь фокус этой репрессивной политики сместился с христиан, уйгуров, казахов и тибетцев на дунганских мусульман Китая, численность которых в КНР составляет около 13 миллионов в нескольких провинциях. Больше всего – в провинции Нинся, где существует отдельный Нинся-Хуэйский автономный район, где концентрированно проживают мусульмане-дунгане. «Китайское правительство значительно сокращает количество мечетей в провинциях Нинся и Ганьсу в рамках своей политики «объединения мечетей», что нарушает право на свободу религии», - отмечают представители Human Rights Watch.
Согласно результатам исследования, которое международные правозащитники провели при помощи спутниковых снимков, изучения китайской прессы и сообщений от местных жителей, «китайские власти вывели из эксплуатации, закрыли, снесли и переоборудовали мечети для светского использования в рамках усилий правительства по ограничению практики ислама». В других случаях коммунистические руководители временно ограничиваются тем, что убирают исламские архитектурные элементы, такие как купола и минареты, с мечетей. «Китайское правительство не «консолидирует» мечети, как оно утверждает, а закрывает многие из них в нарушение свободы вероисповедания», — считает Майя Ван, исполняющая обязанности директора Human Rights Watch по Китаю. «Закрытие, разрушение и перепрофилирование мечетей китайским правительством является частью систематических усилий по ограничению практики ислама в Китае», - считает она.
Китайское законодательство позволяет людям практиковать религию только в официально утвержденных местах отправления культа официально утвержденных религий, и власти сохраняют строгий контроль над молитвенными домами. «Консолидация мечетей», которой объясняется снос мечетей, упоминается в центральном документе КПК от апреля 2018 года. В нем и изложена многосторонняя национальная стратегия по «китаизации» ислама или превращению его в более китайский культ. В документе отмечается, что центральный принцип такого «управления» заключается в том, что «не должно быть новых исламских объектов» и, в целом, цель государства – в том, чтобы «сократить общее количество [мечетей]». В целом, в документе отмечается, что «сноса [мечетей] должно быть больше, чем строительства». В документах административного центра Нинся-Хуэйского автономного округа, города Иньчуань, утверждается, что власти обязаны «строго контролировать количество и масштаб религиозных объектов», а мечетям необходимо перенять «китайские архитектурные стили». В целом же, правительство города Иньчуань должно способствовать «интеграции и объединению мечетей», чтобы «решить проблему слишком большого количества религиозных объектов».
«Правительственные чиновники сначала обращаются к тем членам коммунистической партии, которые также являются мусульманами хуэй… затем они переходят к «убеждению» студентов и государственных служащих, которым грозит испытательный срок в «школе» («центрах профессиональной переподготовки» - «ДН») и безработица, если они продолжат свою веру», - так описывает способы принуждения к отказу от религии Ма Цзюй, американский активист-мусульманин хуэй. По его словам, «после удаления минаретов и куполов местные власти начнут сносить вещи, необходимые для религиозной деятельности, такие как залы для омовения и трибуны для проповедников», после чего посещаемость мечетей будет сокращаться, а «когда люди перестанут ходить в мечети, они [власти] будут использовать это как предлог для закрытия мечетей».
В оставшихся «китаизированных» мечетях устанавливаются системы наблюдения с распознаванием лиц, чтобы контролировать их посещение: «После преобразования мечетей местные власти строго контролируют посещаемость остальных мечетей… Вначале они проверяли национальные удостоверения личности участников. Затем они устанавливают камеры наблюдения… чтобы отмечать [тех, кому запрещено посещать мечети, в том числе] членов Коммунистической партии или детей». Отчитываясь о проделанной работе, представители местных властей в этих провинциях, сообщают, например, такие данные о насильственном снижении религиозности: «Масштаб и частота крупномасштабных и межрегиональных религиозных мероприятий снизились на 30,6% и 62,5% в годовом исчислении соответственно».
Исследователи Human Rights Watch отмечают, что имеющиеся правительственные документы позволяют предположить, что китайское правительство «консолидирует» мечети в провинциях Нинся и Ганьсу, где проживает самое большое мусульманское население в Китае после Синьцзяна. Оценить количественные значения – сколько мечетей были закрыты – можно лишь примерно или по аналогии с тем, как уничтожались мечети в СУАР КНР. По данным Австралийского института стратегической политики (ASPI), с 2017 года китайские власти в Синьцзяне повредили или разрушили две трети мечетей региона. Около половины были полностью снесены. По официальным данным, в 2014 году в СУАР было 24100 мечетей, соответственно, снесено было около 12 тысяч, а еще 4 тысячи – повреждены или переоборудованы в кафе, рестораны, общественные учреждения или «образовательные центры». В провинциях Ганьсу в 2014 году насчитывалось 4 606 мечети, а в Нинся - 4 203.
В качестве примера масштабов сноса и повреждения мечетей, который можно экстраполировать на весь регион, приводится ситуация с двумя деревнями в провинции Нинся. «Из семи мечетей этих деревень четыре подверглись значительным разрушениям: три главных здания были снесены, а в одном из них был поврежден зал для омовения. Власти снесли купола и минареты всех семи мечетей», - отмечается в докладе Human Rights Watch. В целом же, представители правозащитной организации затрудняются определить количество закрытых или перепрофилированных мечетей на территории Нинся и Ганьсу, поскольку официальные документы не содержат точных подробностей. Однако, два специалиста по мусульманам хуэй, Ханна Тикер и Дэвид Строуп, подсчитали, что с 2020 года в Нинся была закрыта примерно одна треть из 4203 мечетей, то есть, около, 1400. Данных по Ганьсу, а также прилегающих провинциях – Цинхай и Юьнань пока нет.
Human Rights Watch приводит пример того, как официальные региональные новости подают информацию о закрытии мечетей: «В общедоступном сообщении WeChat телеканала Linxia местное правительство заявило в 2019 году, что оно закрыло одну мечеть из трех в деревне с населением 2440 человек. Первоначально в 1990-х годах в селе была одна мечеть, но «разногласия» заставили некоторых жителей деревни построить еще две мечети. В 2019 году после «кропотливой идеологически-просветительской работы» (фраза, обычно подразумевающая некое сочетание убеждения и принуждения), местные власти вывели из эксплуатации одну из мечетей и превратили ее в «рабочее пространство» и «культурный центр» в рамках своих усилий по «сокращению бедности».
Официальные объяснения такого масштабного уничтожения культовых сооружений содержат аргументы в пользу того, что уничтожение мечетей направлено на «снижение экономического бремени» для мусульман, особенно тех, кто живет в бедных и сельских районах. Кроме этого, действия против мечетей часто происходят, когда китайское правительство переселяет жителей из этих районов, объединяя несколько деревень в одну. Правительство также утверждает, что, поскольку разные исламские конфессии живут в одних и тех же местах, объединение их мечетей учит их быть более «едиными» и «гармоничными». При этом, считается, что никаких «разных конфессий» у дунган на самом деле в Китае нет, практически все они - мусульмане суннитского направления ханафитского мазхаба.
Отмечается, что «некоторые мусульмане хуэй публично выступили против этой политики, несмотря на правительственную цензуру», но были осуждены по обвинению в «создании беспорядков». Human Rights Watch призвала мусульманские и демократические страны оказать давление на Пекин для прекращения нарушения прав дунган на свободу вероисповедания. «Политика китаизации китайского правительства демонстрирует полное пренебрежение свободой религии не только всех мусульман в Китае, но и всех религиозных общин в стране», - сказала Майя Ван, исполняющая обязанности директора Human Rights Watch по Китаю. По ее мнению, иностранные правительства, особенно страны-члены Организации исламского сотрудничества (ОИК), должны оказать давление на китайское правительство, чтобы оно прекратило политику консолидации мечетей и более широкую кампанию китаизации. «Правительства, обеспокоенные свободой вероисповедания, должны поднять эти вопросы непосредственно с правительством Китая, а также в Организации Объединенных Наций и на других международных форумах», - отметила она.
