Пекинская карта Центральной Азии

В отличие от властей Центральной Азии большинство казахстанцев против тесного сотрудничества с китайскими коммунистами за их преследования и геноцид тюркского населения Китая

Китай предлагает странам региона сплотиться вокруг большой экономики и транспортных магистралей

Юрий Сигов, Вашингтон

Давно уже принято считать, что большая, и сравнительно недавно поднявшаяся с колен страна под названием Китай все, что плохо в мире лежит, обязательно прибирает к своим рукам. А уж соседние страны, которые не просто с ним граничат, но и во многом от китайского существования зависят, так и подавно столь зависимы от Пекина, что без особого на то разрешения даже помышлять не могут о какой-либо самостоятельности. А если кто посчитает себя «слишком уж независимым», тому китайские товарищи тут же обычно доходчиво объясняют его неправоту и политическую недалекость.

Что касается стран Центральной Азии, то традиционно принято ссылаться якобы на полное закабаление региона Китаем. Причем если раньше забота Пекина была как вывезти или переправить по трубопроводам природные ресурсы региона, то сейчас вся его важность для китайской стороны – географическое расположение на пересечении важнейших транспортных магистралей. По которым Пекин намерен поставлять прежде всего в Европу свои товары, а оттуда получать передовые технологии.

Государствам же Центральной Азии в этом стратегически экономическом и транспортном коридоре отведена роль транзитника, который при умелом использовании уже намеченного и спланированного китайского проекта «Один путь-один пояс» также найдется «место под солнцем». Предположительно инвестиционном, но возможны и торгово-экономические выгоды, от которых центральноазиатским странам грех было бы отказаться.

Также было бы наивно и ошибочно рассматривать деятельность Китая в Центральной Азии как элемент некоего противостояния проектам и планам относительно этого региона со стороны США, единой Европы или той же России (можно в этот список добавить еще Турцию и Иран, но их присутствие в регионе все-таки пока значительно уступает китайскому). Пекин идет здесь исключительно своим путем, работает на опережение своих потенциальных конкурентов, а сами страны Центральной Азии прекрасно понимают, что от Китая ни географически, ни экономически им никуда не деться.

Встреча на высшем уровне как элемент раздачи командирских указаний

В последние пару десятилетий стало уже традицией для больших и влиятельных государств организовывать встречи на высшем уровне с лидерами либо каких-то отдельно взятых регионов, либо целых континентов. Особенно много подобных мероприятий проводится с прицелом на Африку. Китай, США, ЕС, Турция, Индия, теперь вот Россия стремятся с помощью таких саммитов пробиться на этот континент, и получить от подобного сотрудничества прежде всего
экономические выгоды.

Правда, и сами страны Африки, видя подобное к себе внимание со всех сторон, стремятся с каждого «желающего с ними дружить» получить максимальный навар. А в некоторых случаях они устраивают настоящий тендер, пытаясь выбить инвестиции для себя с каждого, кто попытается с другими своими конкурентами за африканский пирог побороться. Не удивительно, что все визитеры в Африку из числа «больших и сильных» везут туда прежде всего много денег. Все, кроме России.

По Центральной Азии в последнее время наблюдается такая же картина роста «спроса и предложений». Пусть не первые лица, но все же солидные политики единой Европы, Турции, США частенько наведываются в регион, и стремятся подтянуть центральноазиатские страны поближе к своим прежде всего экономическим интересам. А американцы придумали даже специальный формат встреч министров иностранных дел «5 плюс 1», в ходе встреч которых обсуждаются главным образом политические аспекты складывающейся в регионе ситуации.

Китайская же сторона решила пойти путем именно саммита с лидерами стран региона, благо все они очень заинтересованы в сотрудничестве с КНР, надеются на приток китайских инвестиций, и намерены использовать каждый свою «китайскую карту» для хотя бы частичного уравновешивания интересов в регионе со стороны других влиятельных международных игроков.

Планирует Пекин провести такой саммит "Китай – Центральная Азия" в середине мая в городе Сиане. А для того, чтобы у стран Центральной Азии был к подобным мероприятиям особый интерес, китайское руководство готово максимально задобрить своих ближайших географических соседей различными проектами, визовыми послаблениями и другими, приятными в подобных случаях жестами доброй дружеской воли.

К примеру, с Казахстаном Пекин планирует подписать соглашение о безвизовом въезде граждан двух стран сроком до 30 дней. Подобное соглашение должно будет резко увеличить число как туристов (прежде всего китайских), так и значительно облегчить посещение соседних стран людям бизнеса. Также важным фактором здесь будет возросшее доверие друг к другу на государственном уровне (ведь не секрет, что многие жители Казахстана с определенной опаской относятся к столь специфическому соседству с огромной по численности населения страной). Которая теперь получит право посещать Казахстан без виз сроком до месяца.

Символично и то, что подписание визового соглашения состоится в мае во время визита президента Казахстана в Китай, где он также примет участие в саммите "Китай – Центральная Азия". Кстати, речь в данном случае идет исключительно о безвизовом въезде граждан Казахстана в КНР, поскольку китайцы могли въезжать сроком до месяца без виз в Казахстан еще с прошлого года (не стоит забывать, что Китай был длительное время полностью закупорен по причине пандемии, и по большому счету безвизовый режим с любой страной для граждан КНР был не особо актуален).

Хотел бы отметить, что Китай не очень активно идет на предоставление безвизового статуса гражданам других государств. А если и делает это, то только с чисто прагматическими целями, и только если посчитает, что подобное решение реально укрепит двусторонние отношения между странами. Плюс обычно в таких вопросах определенное влияние на позицию китайского правительства оказывает бизнес. И если ему выгодно подобное двустороннее взаимодействие, то он выходит с подобными предложениями на свой МИД, и активно лоббирует там свою позицию.

Также все страны Центральной Азии по планам китайских руководителей могут активно использовать для поставки своих товаров морской порт Ляньюньган в Желтом море. Будучи лишенными выхода к мировым океанам, страны региона в качестве альтернативы российским маршрутам могли бы воспользоваться и китайским транспортным коридором. Для этого, правда, много чего надо проложить и построить, но китайские компании с удовольствием возьмутся за этот проект. А при финансовой поддержке китайских банков его осуществление более, чем реально.

Казахстану, кстати, Китай придает особое значение именно с точки зрения налаживания выгодных для всего региона транспортных маршрутов. У республики – единственный выход из всего региона по суше на Россию, плюс тот же Кыргызстан и Узбекистан могут активно использовать транзит через казахстанскую территорию как для вывоза китайских товаров на российский рынок (раньше рассматривался дальнейший путь в Европу, но сегодня именно через российский отрезок пути это неактуально), так и центральноазиатских – в Китай, и далее к побережью Тихого океана.

К тому же именно в Казахстане наиболее сильно ощущается американское влияние во многих сферах жизни и экономики, и поэтому для китайской стороны принципиально важно «перевесить» американский крен в казахстанской политике выгодами взаимодействия именно с Пекином.

Остальным Пекин предлагает присоединиться к эре процветания региона. Опоздавшие могут остаться ни с чем

Не забывает китайское руководство и о других республиках региона. Так, для Узбекистана Китай предлагает завершить в ближайшее время строительство железной дороги Китай–Узбекистан–Кыргызстан, и начать работы по прокладке грандиозного транспортного коридора по маршруту Узбекистан–Казахстан–Китай–Лаос–Таиланд–Малайзия. По этому маршруту планируется вывозить центральноазиатские товары (ту же казахстанскую пшеницу) не только в Юго-Восточную Азию, но и далее вниз в сторону островов Тихого океана.

Что касается Туркменистана, то он сегодня является одним из ключевых снабженцев КНР природным газом. Планируется начать прокладку четвертой линии газопровода в Китай, которая пройдет через Узбекистан, Афганистан и Таджикистан. Хотят китайцы поактивнее задействовать и потенциал Кыргызстана, особенно в том, что касается добычи полезных ископаемых в республике, и добиться допуска китайских компаний к наиболее выгодным для экспорта месторождениям на киргизской территории.

Стоит отметить, что и сами руководители стран Центральной Азии, строя свои отношения с Пекином, перестали бояться китайскую сторону, и не опасаются более, что КНР возьмет эти независимые государства под свой тотальный контроль. В то же время и полностью ложиться под китайцев они не желают. Связано это с тем, что на срединном балансе в отношениях еще как минимум с четырьмя сильными игроками в регионе они вполне могут добиваться и от китайской стороны определенных льгот и привилегий, которые для них принципиальны.

Влияет на стремление руководства стран Центральной Азии укреплять разносторонние связи с КНР и то, что Пекин в последнее время резко повысил свой международный статус. Да и товарищ Си, контролирующий все сферы отношений Пекина с Центральной Азией, не просто недавно был переизбран на третий срок (чего раньше ни с одним другим китайским лидером не было), но и сконцентрировал в своих руках огромную власть, включая и усиление влияния КНР на важнейшие международные события.

То, что руководитель Китая стал важнейшим мировым лидером, к которому буквально на поклон совсем недавно чуть ли не строем приезжали первые лица стран Евросоюза плюс руководство этой структуры, говорит для президентов Центральной Азии, что общаясь с ним, они автоматически попадают в группу привилегированных первых лиц иностранных государств. Им, безусловно, будет льстить, что принимают их – да еще всех вместе как регион – на таком же высоком уровне, как и считающих себя самыми главными в мире первых лиц единой Европы.

И еще. Важно иметь в виду, что показывая свое уважение к президентам стран Центральной Азии, китайские начальники дают понять, что будут работать с ними только на основе прагматики и взаимной выгоды. Никакой накачки насчет прав человека, соблюдения неких искусственных норм «всемирной демократии», требований разорвать отношения с Россией и прочее, без чего ни она страна коллективного Запада нынче в Центральную Азию не приходит.

Кто кому мешает, и кто кому – друг определить практически невозможно.

Как только страны Центральной Азии стали независимыми, стало уже правилом хорошего тона подискутировать, кто в регионе имеет более прочные позиции, а кто приходит туда, чтобы побороть и выдавить оттуда своих противников. На первых порах вроде как признавалось негласное главенство России, поскольку все пять центральноазиатских государств именовались не иначе, как постсоветскими. Россия, в принципе, и сама вроде как не прочь была там оставаться, но постепенно стала свои позиции одна за другой сдавать.

Затем пришел черед Соединенных Штатов, которые после подписания целого ряда контрактов о разделе продукции с Казахстаном, судя по всему, надолго, пришли только в энергетический сектор этой республики. Чуть позднее зашевелился в регионе и Китай. И вновь – начиная от газовых контрактов с Туркменистаном и кончая финансированием дорожной и транспортной инфраструктуры в Таджикистане Пекин, казалось бы, уже полностью прибрал «под себя» все, что в этом регионе может принести китайской стороне прибыль.

Много говорится до сих пор и о якобы вторжении Турции в Центральную Азию, и особенно об активной деятельности Анкары в рамках неформальной, но весьма важной по своей идеологической сути ассоциации тюркских государств. Между тем не стоило бы сбрасывать со счетов и целую обойму других азиатских государств - от Японии и Южной Кореи до Ирана и Индии, которые здесь также имеют собственные интересы. И каждая на свой лад и финансовые возможности стремится по крайней мере обозначить свое здесь присутствие.

Но вот насчет того, чтобы все эти стремящиеся в регион игроки друг с другом боролись и пытались выжить что «партнеров», что заклятых противников, есть у меня большие сомнения. Для того же Китая в Центральной Азии нет никаких противников и соперников: у Пекина здесь своя что политическая, что торгово-экономическая ниша, в которую всем остальным, сюда стремящимся, в любом случае не поместиться.   

Точно также нелепо рассуждать о том, что якобы между Китаем и Россией подковерно уже идет жесткая борьба за влияние в Центральной Азии. Да, в российско-китайских отношениях сегодня преобладает некий позитивный фон, но не надо забывать, что экономики двух стран просто несопоставимы по объемам и финансовым возможностям. Соответственно в экономической сфере Москва Пекину в регионе никакой не конкурент, и не соперник.

Зато для стран Центральной Азии позитивный формат нынешних российско-китайских отношений – только в плюс. Не сказал бы, что ключевые интересы России и Китая в Центральной Азии совпадают, но в них нет и антагонизма. По крайней мере, китайскому влиянию на экономические и финансовые возможности стран региона Москва ничего противопоставить не может (даже, если бы очень того сильно захотела). А Китай и вовсе не собирается чем-то раздражать в Центральной Азии российскую сторону. Тем более, что позиции Москвы в регионе становятся все больше символическими, нежели реально влиятельными в сфере что политики, что торговли и экономики.

Разумеется, Китаю не нравится, что в Центральную Азию лезут Соединенные Штаты. А также не совсем устраивает Пекин вся эта многовекторность государств региона, которая частенько мешает ряду проектов китайской стороны. Но надо признать: при всем желании США не смогут оказывать такое же влияние на регион, как это могут себе позволить ближайшие географические соседи – Китай, Россия, Турция и частично Индия с Ираном.

Есть и еще один важный аспект китайского присутствия в Центральной Азии, и в размахе тех проектов и планов (прежде всего в сфере инфраструктуры, дорожного строительства и сооружения различных трубопроводов). Ни одна другая страна в этом регионе не работает «в долгую». Для Китая же сроки в 30-50 лет – это вроде как ближнее планирование. Если в Америке или Европе все измеряется короткими выборными кампаниями и циклами, и неизвестно, кто дальше – и за что будет в той же внешней политике отвечать, то в Пекине все планируется и задумывается по-иному.

Китай уже сегодня смотрит вперед с расчетом на стабильное и долгосрочное использование территории и недр стран Центральной Азии для своего перспективного развития. Да, товарищ Си недавно продлил свое пребывание во власти на третий срок, чего еще лет 10-15 назад представить себе было очень сложно. Однако жизнь не просто меняется в самом Китае, но и в целом в мире. А те изменения, которые мы сейчас в нем наблюдаем, для Пекина могут иметь просто эпохальное значение.

Вместе с тем китайская правящая и руководящая процессом дальнейшего развития КНР политическая система построена так, что очень многие вещи, осуществляемые сегодня официальным Пекином, закладывают базис на будущее. И странам Центральной Азии с точки зрения китайского руководства требуется уже сегодня уделять повышенное внимание. Поскольку если все пойдет по перспективным китайским планам, то страна вполне может стать ведущей мировой державой в течение ближайших 20-30 лет. А, может быть, и раньше.