Поставили на силовика
а спрос будет, как с экономиста?
Олжас Бектенов – опытный государственный служащий. Он обладает обширными знаниями в области экономики и других сферах, обладает высокими организаторскими способностями, дисциплинирован, честен, трудолюбив. Поэтому я думаю, у нас будет достаточно возможностей для реализации целей, стоящих перед экономикой страны.
Касым-Жомарт Токаев на встрече с главами парламентских фракций о новом премьере
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ произошло то, что должно было произойти еще год назад, после парламентских выборов: отставка премьер-министра Алихана Смаилова, Технически, в отставку ушло все правительство, но реально сменили в нем (кроме председателя) лишь четверых министров – национальной экономики, финансов, здравоохранения и чрезвычайных ситуаций. 20 остальных министров менять не стали, так что Кабмин обновился всего лишь на одну пятую часть. Что, наверное, стоит воспринимать, как свидетельство того, что эти четыре направления были признаны самыми провальными, что подтверждают, как последние события с готовностью к ЧС, а также постоянная критика в адрес здравоохранения и экономического курса страны. В целом же, премьерство Смаилова останется в истории страны, видимо, как один из самых бесцветных моментов работы исполнительных органов, поскольку правительство в целом часто запаздывало с реакцией, не выполняло обещаний или просто изображало работу там, где надо было реально что-то делать. Впрочем, особых надежд, что новый премьер будет сильно отличаться от старого, тоже нет.
И первая причина этого – в том, что Олжас Бектенов, ставший новым главой кабинета министров, куда он перешел с поста главы президентской администрации, не пришел на этот пост со своей командой единомышленников и программой, а, очевидно, является лишь исполнителем поставленных задач и воли главы государства. В пользу чего говорит, во-первых, специфика его карьеры, как «силовика», а, во-вторых, тот факт, что детальные задания в области экономической политики были буквально расписаны ему главой государства. При этом, согласно статье 66 Конституции РК, именно правительство «разрабатывает основные направления социально-экономической политики государства… и организует их осуществление». У нас же, как обычно, премьер выступает, как исполнитель поручений президента, а потом несет ответственность (хотя чаще – не несет) за их исполнение. В свое время, такая ситуация сложилась, чтобы премьер не становился популярным самостоятельным политиком, который бы мог соперничать с президентом. В свое время нечто похожее было с Кажегельдиным и Назарбаевым, и с тех пор, кажется, одними из главных качеств для главы Кабмина являются несамостоятельность и лояльность к гаранту Конституции, а не успешность в качестве менеджера экономики страны.
В итоге, премьер, фактически, имеет меньше полномочий, чем должен, но несет бОльшую ответственность, чем ему дают. Образно говоря, в системе казахстанской власти премьеры играют роль громоотвода, собирая на себе негатив и критику в адрес государства, сами, по сути, ничего не решая. Еще с 2000-х бразды управления экономикой и планирования бесконечных реформ перехватили в администрации президента, из-за чего ее руководитель в аппаратном весе считается «тяжелее» премьера. Другое дело, что закрепить это формально, отменив пост премьера совсем (чтобы было, как, например, в США) у нас так и не захотели, потому что тогда негатив в обществе копился уже бы напрямую в адрес первого лица. А оно, как известно, стремилось к тому, чтобы максимально продлить свой политический век. Так было в так называемом «Старом Казахстане», так пока, видимо, остается и в Новом. В большинстве случаев это кончается одинаково – он, как и вся чиновная вертикаль делают все возможное, чтобы снять с себя и перенести ответственность на кого-то другого, вследствие чего даже прямые указания президента под давлением бюрократической энтропии уходят в песок. Но тут власть предержащим приходится уже выбирать – рисковать взрастить конкурента или экономикой. Как правило, выбор делается в пользу предотвращения первого риска, что, собственно, и объясняет, почему у нас вместо бюрократического аппарата по управлению экономикой и остальными процессами в стране возникли самые, что ни на есть Авгиевы конюшни.
И теперь новому премьеру необходимо выполнить не только поставленные ему задачи в области экономики, социального сектора, разваливающейся инфраструктуры и привлечения инвестиций, но для этого, в первую очередь, необходимо наладить работу всей вертикали исполнительной власти. Собственно, ему об этом прямо сказал президент: «Предстоит существенно повысить эффективность и слаженность работы государственного аппарата. Пора прекратить формализм, бюрократическую волокиту. Такая порочная практика подрывает у людей веру в реальность реформ и построение Справедливого Казахстана. Надо работать, не дожидаясь указки сверху, жалоб граждан или ухудшения ситуации. Нужно проявлять инициативность и самостоятельность».
На фоне этой задачи вопросы экономики – 6% роста ежегодно, объем в $450 млрд к 2029 году и прочее – выглядят, скорее, как пожелания. Еще один «месседж», который несет силовое прошлое нового премьера, вероятно, будет связано со стремлением Токаева оживить тему под названием «возврат незаконно выведенных активов». Об этом президент говорил вскользь, лишь в рамках требований к повышению притока инвестиций («Еще одним источником инвестиций должен стать возврат незаконно выведенных активов»), но антикоррупционное прошлое Бектенова как бы обязывает его решать именно этот вопрос. Хотя, очевидно, что в нем сегодня больше политической конъюнктуры, чем «недоработок» правоохранительных органов, а как уже говорилось выше, премьеры в Казахстане, традиционно политикой не занимаются.
Если же всерьез говорить о реформировании казахстанской экономики, стимулировании бизнеса, привлечении инвестиций, то тут напрашивается кандидатура с совершенно иным прошлым, чем у Бектенова. Для сравнения, можно привести в пример человека, который поднимал экономику у Саакашвили – звали его Каха Бендукидзе, сделавший карьеру российского олигарха при Ельцине в России, возглавлял синдикат «Объединенные машиностроительные заводы», был вхож к Касьянову в бытность его премьером, и даже к Путину. Так вот, этот «типичный олигарх ельцинской эпохи» Бендукидзе, согласно оценкам Всемирного банка, за три года – 2004-2007 сделал Грузию самой реформируемой страной в мире, подняв ее с 137-го места по легкости ведения бизнеса до 11-го (!).
Наверное, стимулировать бизнес и развитие экономики проще человеку, который этим бизнесом занимался, а не тому, кто рассматривал предпринимательство исключительно в рамках расследования преступлений – это базовая психология. Да, и не секрет, что силовики в Казахстане – одна из наименее либеральных групп населения. Там не то, что Новый-Старый Казахстаны, там многие представители этого сословия до сих пор вешают на стены портреты Дзержинского или ставят на стол бюсты, уверяя, что он был самым «эффективным менеджером» в их деле. Ну, и фирменные шуточки про «то, что вы на свободе, это – не ваша заслуга, а наша недоработка». Возможно, конечно, Олжас Бектенов совсем не такой, но было бы странно, если бы из этой среды вышел человек с предрасположенностью к экономике.
Все это возвращает нас к тому, что назначение силовика без хозяйственно-финансового бэкграунда на должность премьера, вероятно, преследует лишь одну цель - навести порядок с дисциплиной и выполняемостью поручений сверху (ну, а экономика как-нибудь подтянется сама, если чиновники начнут работать). Но тогда у нас другая новость: чтобы заставить ржавую систему работать, тем более, надо было десантировать в Авгиевы конюшни исполнительной власти сразу целую команду единомышленников, а не одного Бектенова, который пока не проявил себя, как Геркулес. Потому как даже в известном мифе о древнегреческом герое это было задание для того, чтобы утопить его в экскрементах, а не чтобы он справился. Древние говорили, что история повторяется дважды - сначала в виде трагедии, потом – фарса, нам же остается лишь понаблюдать, будет ли реальность Нового Казахстана успешнее мифов Древней Греции?
