Прозрачность не может быть односторонней
Государство скрывает данные чиновников, требуя от граждан раскрывать о себе все
Рабство было законным. Колониализм был законным. Апартеид был законным. Холокост был законным. Сталинские репрессии были законными. Голодомор был законным. Законность – это признак ВЛАСТИ, а не СПРАВЕДЛИВОСТИ.
Из интернета
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ США передали Украине список реформ, которые она должна провести, для того, чтобы получать помощь со стороны стран Запада и других международных доноров. От степени выполнения этих реформ будут зависеть размеры финансовой (не военной – она не обсуждается) помощи украинской экономике. Главное требование выглядит совершенно справедливым – усиление борьбы с коррупцией. В рамках нее Вашингтон предлагает Киеву усиление независимости и штата особых антикоррупционных структур – Специальной антикоррупционной прокуратуры и Национального антикоррупционного бюро, а также Высшего антикоррупционного суда. Среди других требований – возобновление декларирования для чиновников и так называемый открытый реестр, о чем, кстати, Киев договаривался и в меморандуме с Международным валютным фондом. Его Украина уже приняла – несмотря на активное сопротивление и недовольство многих «слуг народа», реестр был открыт. Президенту Зеленскому пришлось использовать свое право вето по законопроекту о закрытом реестре деклараций госслужащих, чтобы заставить Верховную раду переголосовать и принять норму об открытом реестре. При этом даже ветированный законопроект предлагал ограничивать доступ к декларациям чиновников всего на год. Согласно поправкам Зеленского Национальное агентство по предотвращению коррупции (НАПК) обеспечивает открытый круглосуточный доступ к реестру. От декларирования освобождены только те чиновники, которые находятся на фронте, в плену или в зоне оккупации. Как мы видим, прозрачность доходов и имущества ответственных государственных служащих признается ведущими международными и демократическими институтами, как неотъемлемая мера по борьбе с коррупцией. У нас с этим все очень и очень плохо: не государство открывается перед гражданами, публикуя данные своих менеджеров, а наоборот – граждан заставляют раскрывать все данные, сдавать теперь даже отпечатки пальцев, но не предоставляя никакой информации по чиновникам.
Кстати, даже формальное существование деклараций чиновников помогает указывать на нарушения в их работе. Такая ситуация несколько лет назад была в России, где Навальному было достаточно сравнивать данные официальных деклараций чиновников с данными Росреестра о владении объектами недвижимости, фотографиями из Инстаграмма членов их семей и открытой информацией из иностранных реестров. Президент Путин, к примеру, год за годом декларирует одно и то же имущество: квартира (77 кв. м), гараж (18 кв. м) на праве собственности, также в пользовании – еще одна квартира (153,7 кв. м) и гаражное место (18 кв. м), ну и автопарк - 2 автомобиля ГАЗ М21 («Волга», выпускалась до 1970 года), внедорожник «Нива» и автомобильный прицеп «Скиф». Сравнивая это с дворцами, в которых реально живет правитель России, с железнодорожными ветками, проложенными специально для него между резиденциями, мы понимаем, насколько в реальности обстоят дела с коррупцией в России.
Весело смотреть на декларирование имущества главы Чечни Рамзана Кадырова, дом которого будто дышит – то увеличивается, то уменьшается. В 2014 году, когда дом впервые появился в декларации, он был 5,044 м2, в 2015 году он увеличился до 5,644 м2, в 2016 году – до 6,544 м2 году (зеркальность этих цифр заставляет предполагать, что академик мог просто ошибиться), в 2017 году дом «похудел» – 6,244 м2, в 2018 году – резко «поправился» – до 6,844 м2, а в 2019 году начал «возвращать форму» – 6,544 м2, и в 2020 году вновь стал 6,244 м2. При этом доходы главы кавказской республики тоже менялись совершенно странным образом (ведь он не менял место работы, и не занимается бизнесом) – в 2019 году они неожиданно возросли в десятки раз – с 7,5 млн рублей до 148 млн, в 2020 году – до 381 млн рублей, после чего вновь необъяснимо упали – до 26 млн рублей в 2021 году. Это заметили многие СМИ, но официальных объяснений от главы Чечни не было, а в Кремле отказались проверять его доходы. При этом, на главе Чечни официально не задекларировано ни одной машины, как и дорогих скаковых лошадей, хотя он сам не скрывает, что владеет ими. Плюс, как выясняли журналисты, Кадыров на самом деле сожительствует с еще несколькими женщинами, а не только с официальной женой (по доходам которой он, как чиновник, должен отчитываться), и на их имена также записано очень много дорогостоящего имущества.
После расследований Навального российские чиновники ответили тем, что начали шифровать свои личные данные в Росреестре, и собственниками дорогих имений и царь-квартир становились непонятные наборы букв или натурально – «Российская Федерация». За расхождение деклараций доходов и имущества чиновников в России наказывают только откровенную мелочь – второстепенных региональных управленцев и депутатов местных собраний, на разницу между официальными доходами крупных чиновников и их образом жизни их правоохранительные органы, естественно, не смотрят, потому что им же напрямую и подчиняются.
У нас в стране ситуация развивалась похожим образом, просто без Навального. Изначально, когда eGov был введен в действие, тогда также работали сервисы Комитета Госдоходов, что, в целом, давало возможность, зная ФИО человека, проверить – какие на его имя записаны юридические лица, а также где он прописан. Можно было посмотреть, есть ли у человека задолженности по налогам, алиментам, запреты на выезд, неисполненные судебные решения. Население, бизнес активно использовали эти возможности, чтобы проверять своих контрагентов и даже потенциальных женихов. Доходило до того, что дамы успевали проверить своих кавалеров на свидании «вслепую», просто отойдя «попудрить носик», что, естественно, было большим плюсом для безопасности граждан. Возникли даже целые сайты, которые автоматизировали все это, и вместо поиска вручную, они собирали все данные по указанному ИИНу самостоятельно, в считанные секунды. Некоторые из этих сайтов вместо сервиса, доступного только по запросу, создавали постоянные страницы с данными, ставшими доступными после поиска по ним.
Использовали эту информацию в своей работе и СМИ, поскольку она давала возможность хоть как-то узнавать информацию о бизнес-интересах правящей элиты. Ей, естественно, такое положение дел совсем не нравилось. В итоге, как минимум один информационный сайт, на постоянной основе публиковавший статьи об активах целых семей крупных чиновников, был закрыт и удален из интернета. Ну, а сама система начала сокращать прозрачность: из доступа на сайте Госдоходов была удалена сама возможность поиска индивидуальных идентификационных номеров по полному имени и фамилии. А на eGove постепенно начали удалятся другие функции – например, поиск адреса официальной регистрации граждан и даже – неожиданно – возможность проверки номера паспорта по тому же ИИНу и номеру удостоверения.
«Защищать» номера паспортов начали, видимо, чтобы избавить их владельцев от любопытства тех, кто ищет их имущество по офшорам. Естественно, что все эти действия власти объясняли защитой личных данных граждан. И тут доходило даже до абсурда. Как недавно журналистку Сандугаш Дуйсенову в Талдыкоргане за распространение личных данных (фактически, только ИИН) осужденного убийцы начали остервенело преследовать правоохранительные органы. Женщину задержали, провели обыск в квартире, подвергли унизительным процедурам в изоляторе временного содержания, - и все это по заявлению того уже осужденного преступника, который якобы может пострадать от того, что кто-то узнает его индивидуальный идентификационный номер. После возмущения общественности женщину отпустили, но закрыто ли окончательно теперь уже административное дело против нее и будет ли кто-то нести ответственность за моральные и психологические травмы, нанесенные несчастной женщине, неизвестно.
Казалось бы, ну, ладно, если так страшно власти решили защищать личные данные, то так тому и быть. Но буквально через несколько недель после этого на сайте Минфина появился «Реестр лиц, получающих деньги и (или) иное имущество от иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранцев, лиц без гражданства, подлежащих опубликованию», в котором указаны не только организации, чьи БИНы – в открытом доступе, но и физлица – с указанием их ИИНов. То, есть государственный орган в массовом порядке совершил ровно то, за что государство пыталось наказать журналистку, возбуждая дело по статье 147, часть 5 УК РК — «Нарушение неприкосновенности частной жизни и законодательства Республики Казахстан о персональных данных и их защите». Естественно, это привлекло внимание общественности и, особенно, тех, чьи ИИНы Минфин разгласил. В ответ на их критику Комитет госдоходов Минфина распространил заявление, в котором указал, что «согласно статье 30 Налогового кодекса сведения об идентификационном номере налогоплательщика и его наименование не являются налоговой тайной».
Этот ответ – очевидное манипулирование, ибо Минфин обвинили не в нарушении налоговой тайны, а в распространении персональных данных ограниченного доступа, которые, согласно «Закону о персональных данных и их защите», должны быть конфиденциальны. Что интересно, если вы будете искать ответ, относится ли ИИН к таковым, то ни в вышеупомянутом законе, ни в «Правилах сбора и обработки персональных данных» (приняты приказом министра цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Республики Казахстан) вы этого не найдете. На прямой вопрос об этом на платформе eGov ответил только в 2019 году тогдашний министр внутренних дел Тургумбаев: «Персональные данные ограниченного доступа – персональные данные, доступ к которым ограничен законодательством Республики Казахстан. К ним относятся установочные данные лица (фамилия, имя, отчества, год, дата рождения, национальность), сведения о месте жительства (место регистрации), индивидуальном идентификационном номере (ИИН), документах, удостоверяющих личность (номер) и другие сведения». Зато, если вчитаться в вышеупомянутые Правила, мы находим такую норму: «4-1. Распространение персональных данных в общедоступных источниках допускается при наличии согласия субъекта или его законного представителя». Казалось бы, все правильно, но за ней следующим пунктом идет такая оговорка: «4-2. Требования пункта 4-1 настоящих Правил не распространяются на обладателей информации в случаях публикации информации, обязанность размещения которой установлена законами Республики Казахстан».
Таким образом, получается, то – что разрешено Юпитеру, не разрешено быку. Частным лицам распространять ИИНы граждан нельзя, государству же, исполняя нормы законов, можно. Но давайте посмотрим – что определяет внесение в ИИН в форму отчетности Минфина? В ответе Комитета Госдоходов указано, что публикация сведений о лицах, получающих иностранное финансирование, происходит на основании статьи 29 Налогового кодекса, но там ничего не говорится, что туда должен быть включен ИИН. Там написано лишь: «Порядок ведения налоговыми органами базы данных о лицах, указанных в подпунктах 1) и 2) части первой пункта 1 настоящей статьи, указанные сведения и иные сведения, подлежащие к размещению, а также порядок включения и исключения из базы данных определяются уполномоченным органом. Уполномоченный орган публикует реестр лиц, указанных в подпунктах 1) и 2) части первой пункта 1 настоящей статьи, на своем интернет-ресурсе».
И вот уже в подзаконном акте – в «Правилах ведения базы данных о лицах, получивших и расходовавших деньги и (или) иное имущество, полученные от иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранцев, лиц без гражданства, а также их включения и исключения из базы данных» - утвержденных приказом министра финансов Республики Казахстан от 20 февраля 2018 года № 240, а затем дополненных приказом заместителя премьер-министра - министра финансов Республики Казахстан Жамаубаева от 13 марта 2023 года № 268, содержится в качестве приложения форма таблицы для публикации этого списка, где и указывается ИИН/БИН фигуранта списка.
Далее возникает законный вопрос: является ли приложение к правилам, утвержденным приказом министра, основанием для публикации «информации, обязанность размещения которой установлена законами Республики Казахстан»? Нам сложно делать юридические выводы, но давайте рассуждать логически. Существует закон РК «О правовых актах» существует четкая иерархия правовых актов. В статье 10 «Иерархия нормативных правовых актов» этого закона указано, что «высшей юридической силой обладает Конституция Республики Казахстан», а «соотношение юридической силы иных, кроме Конституции Республики Казахстан, нормативных правовых актов соответствует следующим нисходящим уровням». Первые четыре позиции – это законы, касающиеся Конституции, конституционные законы, кодексы и временные постановления правительства, имеющие силу закону. После них, на 8-й позиции, и стоят нормативные правовые приказы министров Республики Казахстан, которые, исходя из принципа исключения, силу законов уже иметь не должны (если уж отдельно выделяются постановления правительства, которые таковую имеют). Получается ли так, что, если публикацию ИИНа устанавливает норма, находящаяся ниже законов, то ее размещение неправильно мотивировано? Тут, конечно, есть также норма статьи 11 этого же закона, где сказано: «Если в самом нормативном правовом акте указано, что какая-либо его норма права применяется на основе дополнительного нормативного правового акта, то эта норма применяется в соответствии с основным и дополнительным нормативным правовым актом».
В общем, все это требует четких обоснований, которые бы объяснили гражданам, почему даже, если в этом всем нет юридических противоречий, налицо зияющий провал в правах и обязанностях государства и граждан? Потому что выходит, что граждане обязаны предоставлять всю информацию о себе, своих источниках дохода, своем имуществе, долгах, кредитах, даже свои отпечатки пальцев, и не имеют права распространять ничьи личные данные, доступ к которым еще и дополнительно закрыт от них, а государство не предоставляет общественности никакую информацию по своим служащим, плюс - может раскрывать личную конфиденциальную информацию граждан на законных основаниях. Но если власть хочет говорить о строительстве «Справедливого Казахстана», это никак не может обойтись без того, чтобы он стал прозрачным. То, что он стал прозрачным в одностороннем порядке (как зеркало в комнате для допросов в голливудских фильмах) никак не добавляет доверия к власти. Исправить это можно: если раскрытие информации об имуществе чиновников тоже сделать законным, приняв соответствующий закон. Если депутаты или правительство не хотят его инициировать, тут мог бы проявить свою политическую волю сам глава государства. Правда, есть большие сомнения, что Токаев захочет последовать примеру Зеленского и идти против всего правящего класса. Пока же мы можем сказать лишь то, что законность не равна справедливости, и если власти страны всерьез говорят именно о Справедливом Казахстане, то им придется еще пройти большой и тяжелый путь, пока этому определению будут соответствовать законодательство страны и ее политическая реальность…
