Угроза свободе слова

НАША страна традиционно занимает крайне невысокие позиции в рейтингах свободы слова. Например, «Репортеры без границ» в этом году дали Казахстану 158-е место из 180 (это хуже, чем в России, но чуть лучше, чем в Узбекистане, Таджикистане и Туркменистане). Гордиться, конечно, нечем. Но то, что происходит на другой стороне рейтинга, в самых свободных обществах Запада, порой также беспокоит самых передовых его представителей.

«Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить».
Эвелин Холл, английская писательница,
в биографии Вольтера

НАША страна традиционно занимает крайне невысокие позиции в рейтингах свободы слова. Например, «Репортеры без границ» в этом году дали Казахстану 158-е место из 180 (это хуже, чем в России, но чуть лучше, чем в Узбекистане, Таджикистане и Туркменистане). Гордиться, конечно, нечем. Но то, что происходит на другой стороне рейтинга, в самых свободных обществах Запада, порой также беспокоит самых передовых его представителей. Недавний скандал вокруг знаменитой британской писательницы Джоан Роулинг, на которую обрушился вал ненависти со стороны транс-сексуального сообщества за то, что она отстаивает право использовать такие «устаревшие» или «неполиткорректные» термины, как «женщина» или «мужчина». Целый ряд западных авторов и философов выступили с открытым письмом против нетерпимости в дебатах представителей самой «прогрессивной общественности». В нем они назвали ситуацию с сетевым остракизмом поводом для нового типа цензуры -из страха полемической точки зрения. Давайте попробуем остановиться на этом немного подробнее.

Начнем мы не со всемирно известной писательницы, «мамы» Гарри Поттера. Хочется привести пример канадской гражданки по имени Мерседес Грабовски, более известной в интернете, как August Ames, своим псевдонимом порнозвезды. Она покончила с собой в 23 года в конце 2017 года, находясь на пике, пускай и весьма сомнительной, но все же своего рода славы. Что же заставило ее наложить на себя руки? Ее буквально затравили за одни твит, в котором она предупредила коллег женского пола избегать съемок с одним из мужчин-актеров порно по причине того, что он также снимается в гей-сценах, что, по ее мнению, несет высокий риск заражения половой инфекцией. В ответ ее немедленно обвинили в гомофобии, что она попыталась парировать тем, что в женских однополых сценах она не снималась. Но критиков это не остановило и они начали ожесточенно критиковать Грабовски за ее позицию, требуя, чтобы она извинилась «или выпила таблетку цианида». Та ответила коротко: «Пошли вы все». А на следующий день ее тело нашли в петле. Она покончила с собой. «Запугивание - это не шутка. Это унесло жизнь моей сестры, и я не могу вернуть ее. Эта боль, которую я чувствую потому, что люди не могут держать свое мнение при себе, невыносимые, и все, что я чувствую по отношению к ним -это ненависть к каждому, кто подтолкнул ее к этому...», - написал потом в своем Фейсбуке брат покойной.

Теперь, что касается скандала с Джоан Роулинг. В июне этого года она ретвитнула статью под заголовком «Мнение: после COVID-19 нужно создать более справедливый мир для людей, которые менструируют». И сопроводила ее ироничным: «Люди, которые менструируют». Кажется, было какое-то слово для этих людей. Помогите-ка вспомнить, - Wumben? Wimpund? Woomud?». Все три последних слова - это исковерканное women. В ответ представители транс-сообщества начали активно критиковать и оскорблять писательницу. В комменты ее твита посыпались порнографические фото (посчитавшие себя оскорбленными трансы начали фотографировать и размещать свои гениталии). С осуждением позиции Роулинг выступили все три главных актера серии фильмов о Гарри Поттере, издательство, работавшее над ее новой книгой, разорвало контракт, некоторые фан-сайты вселенной Гарри Поттера разорвали с ней контакты, пошли даже слухи о том, что ее могут отстранить от участия в продолжение кино-саги. Никакие оправдания или пояснения в пользу своей позиции критики не принимали и не принимают. Не помогло и то, что Джоан ввела однополые отношения в свою вселенную, выступила за альтернативную расовую трактовку роли Гермионы, и даже открыто заявила, что любит транс-людей.

Причину подобной ненависти разъясняет блогер Maya Guseynova: «Квир-теория, которую, продвигают транс-активисты, предлагает женщинам зонтичный термин «менструаторы», дабы не оскорбить чувства трансгендеров. Ну, сами посудите, есть транс-женщины (люди, родившиеся мужчинами и сменившие пол на женский) и у них не может быть менструаций, многие из них даже операцию не делают, то есть оставляют мужские гениталии. Менструаций у транс-женщин нет, но они хотят и требуют, чтобы их называли женщинами. Есть также транс-мужчины: эта категория, в свою очередь, имеет менструации, но категорически не желает называться женщинами. И как же нам теперь говорить о проблемах, связанных с женской физиологией и репродуктивной системой, но не обидеть обе эти категории трансгендеров?

Правильно, надо говорить не женщины, а «те, которые менструируют». Вот так появилось слово «менструатор» для обозначения женщин, и стало правилом хорошего тона называть половину человечества именно так. Обижает ли чувства женщин тот факт, что их теперь называют «менструаторами», никого не волнует».

Сама Джоан, поясняя свою позицию в большой статье на своем сайте, отмечает, что «никогда не видела, чтобы женщин унижали и обесчеловечивали до такой степени, как сейчас», напомнив сексистские заявления президента США Дональда Трампа и возникновение экстремистской идеологии «инселов» («вынужденных девственников»), уже начавших нападать на невинных людей в Северной Америке. «Я прочитала все аргументы о том, что женственность необязательно присуща женскому телу, и о том, что биологические женщины не могут притязать на общий опыт, и я нахожу их также глубоко мизогинными и регрессивными… Женщинам теперь недостаточно быть транс-союзниками. Женщины должны принять и признать, что между ними и транс-женщинами нет существенной разницы, - пишет Роулинг. - Но, как говорили многие женщины до меня, женщина -это не костюм. Женщина - это не идея в голове мужчины. Женщина -это не розовый мозг, любовь к «Джимми Чу» или любым другим сексистским идеям, которые сейчас почему-то называют прогрессивными. Кроме того, «инклюзивный» язык, который называет женщин «менструаторами» и «людьми с вульвой», многие женщины считают бесчеловечным и унизительным. Я понимаю, почему транс-активисты считают этот язык уместным и добрым, но для тех из нас, кому грубые мужчины плевали вслед и выкрикивали оскорбления, он не нейтрален, но враждебен и отчужден».

В итоге в июле в сети, в каком-то смысле именно в тему этого конфликта, появилось коллективное письмо под заголовком «Письмо о справедливости и свободе дискуссий», которое подписали 150 известнейших в мире фигур, включая Джоан Роулинг, Ноама Хомски, Салмана Рушди, Гарри Каспарова, Маргарет Этвуд, Мартина Эмиса, Малкольма Гладуэлла, Глорию Штайнем и многих других, у нас малоизвестных, но на Западе весьма знаковых. Авторы солидаризируются с расовыми протестами в США и Великобритании, но отмечают: «…В этот необходимый час расплаты высветился новый набор моральных установок и политических обязательств, которые, как правило, ослабляют наши правила открытых дебатов и терпимости к различиям в пользу соответствия идеологических установок». «Свободный обмен информацией и идеями, источник жизненной силы либерального общества, с каждым днем становится все более ограниченным, - пишут авторы. - Нетерпимость к противоположным взглядам, привычка подвергать общественному порицанию и остракизму, а также склонность растворять сложные политические вопросы в ослепляющей самоуверенности. Мы признаем ценность здравых, жестких и даже язвительных ответных высказываний со всех сторон. Но сейчас слишком часто можно услышать призывы к незамедлительному и суровому возмездию в ответ на предполагаемые нарушения принципов свободы слова и мысли. Еще большую тревогу вызывает то, что институциональные лидеры, движимые паническим стремлением устранить негативные последствия, вместо проведения продуманных реформ прибегают к поспешным и несоразмерным наказаниям. Редакторов увольняют за публикацию провокационных и вызывающих полемику статей. Книги изымают за якобы отсутствие достоверности. Журналистам запрещают писать на определенные темы. Деятельность преподавателей расследуют за цитирование литературных произведений на занятиях. Ученого увольняют за распространение материалов рецензируемого научного исследования. А руководителей организаций отстраняют от работы за то, что порой является просто оплошностью. Каковы бы ни были доводы в каждом конкретном случае, результатом было неуклонное сужение границ того, что можно говорить, не подвергая себя опасности в виде карательных мер. Мы уже расплачиваемся за это тем, что растет нежелание рисковать среди писателей, художников и журналистов, которые опасаются за свою жизнь, если они отступят от единой позиции или даже просто не проявят достаточного рвения для достижения согласия».

Итогом подобной нетерпимости теперь уже либерального сектора стало то, что создается «удушливая атмосфера, в конечном счете, негативно скажется на воплощении самых важных идей и на достижении самых важных целей нашего времени», так как «ограничение на проведение дискуссий — будь то со стороны репрессивного правительства или нетерпимого общества — неизменно наносит ущерб тем, кто не наделен властью, и делает всех менее способными к участию в демократических процессах».

Вот такие вот тревожные вещи происходят там, где, казалось бы, со свободой слова давно и все в порядке. Где бы ненависть, нетерпимость и стремление преследовать за взгляды, а не проступки, не утвердились бы -будь то репрессивные госаппараты или позиционирующиеся себя «прогрессивными демократическими» сообщества -везде свобода слова, личное мнение и его высказывание оказываются под угрозой. И даже то, что сегодня именно самые «авангардные» группы общественности, вроде ЛГБТ, стали в каком-то смысле новой угрозой для гражданских свобод, это довольно парадоксально и  тревожно. Старики-римляне говорили: Quis custodiet ipsos custodes? («Кто устережёт самих сторожей?»). И здесь, видимо, приходится с тревогой осознавать, что никто особенно этим заниматься не хочет. Похоже, пребывающие в условиях свободы слова забыли простую мудрость: De gustĭbus non est disputandum. «О вкусах не следует спорить».