В ловушке бедности
В стране растет и социальный разрыв
Мы находимся сейчас в кризисе. Я надеюсь, что мы начинаем из него выходить со следующего года. 2017, 18, 19 года... С 2020 года, даст Бог, у нас будет хорошо. Цены не будут низкими, как сейчас. Мы новые объекты вводим по индустриализации, по всем делам. Аграрный комплекс поднимается. Будет лучше. Поэтому в начале этого старта подобрали новое правительство, людей опытных, хороших.
Нурсултан Назарбаев, первый президент Казахстана, в 2016-м году
УРОВЕНЬ БЕДНОСТИ в Казахстане в прошлом году значительно вырос, а из-за онлайн-обучения социальное расслоение также будет только расти. Таковы выводы аналитиков Всемирного банка (ВБ), представивших недавно доклад по экономике страны, и влиянию на нее пандемии COVID-19. Так, по их подсчетам, за последние четыре года количество бедных в стране выросло, как минимум, в 2 раза – с 6% в 2016 году, до 12-14% по результатам 2020-го года (в прошлом году прогноз был – 12,7%). Еще одна негативная тенденция – снижение качества образования для детей, которым завтра нужно будет выходить на рынок труда, увеличение разницы в полученных знаниях из-за недоступности обучения онлайн по причине плохого интернета и отсутствия оборудования. Последнее даже более опасно в виду того, что доля школьного и дошкольного возраста (до 15 лет) в новом десятилетии будет устойчиво расти и к 2030-му году должна составить 20% населения. И школьники 2020-го года, которые не получили достаточные знания, начнут активно выходить на рынок уже в 2022-м году (выпускники последний год в основном готовились к ЕНТ, так что не так сильно пострадали), а с 2025 года динамика поступления на рынок новой рабочей силы также прогнозируется с резким ростом. В итоге, в ближайшее время приходится прогнозировать резкий рост социальной напряженности, если наши власти, конечно, как-то не разберутся с обеими проблемами вместе и очень быстро. Сроки-то, как мы видим, поджимают…
Итак, на прошлой неделе Всемирный банк в Казахстане распространил пресс-релиз по своему вышедшему в середине января исследованию «Доклад об экономике Казахстана, декабрь 2020: Долгий путь к восстановлению после кризиса». В нем говорится, что «пандемия серьезно затронула секторы розничной торговли, гостиничного бизнеса, оптовой торговли и транспорта, на которые приходится около 30% занятости в городах». 29 января доклад через онлайн обсуждался с рядом национальных экспертов. Несмотря на, в целом, оптимистичный настрой («экономика Казахстана может вырасти на 2,5% в 2021 году и показать более поступательные темпы роста в последующие годы») доклада, отмечается и главная угроза – «сохраняются значительные риски ухудшения ситуации ввиду неравномерного восстановления мировой экономики и более высоких долговых рисков на мировом финансовом рынке».
Основные выводы авторов доклада таковы: 2020 год был самым сложным для экономики Казахстана за последние два десятилетия; последствия пандемии COVID-19 оказались более разрушительными для экономики, чем кризисы 2008 и 2015 годов; распространение пандемии остановило глобальную активность во втором квартале 2020 года и привело к коллапсу мирового спроса и цен на нефть, которая является основным экспортным товаром Казахстана; пандемия также значительно снизила внутреннюю экономическую активность: согласно прогнозам, в 2020 году экономика сократится на 2,5%. Все это больно ударит по наименее защищенным слоям населения. Выше уже упоминалось, какие сферы занятости наиболее пострадали в городах, но, как отмечается в докладе, «самое сильное потрясение испытает сельское население». Не случайно, даже по официальным цифрам, самый высокий уровень бедности наблюдался в искусственно деурбанизированной (из-за выделения из состава региона города Шымкента) Туркестанской области, преимущественно аграрной. Печальные соседи туркестанцев – Северо-Казахстанская и Жамбылская области, также относящиеся не к индустриально развитым. То есть, число бедных, живущих в городах, составляет менее 10% всего бедного населения страны. 90% бедных граждан живет в сельской местности. И даже «это число все еще не отражает полную картину острого продолжительного воздействия пандемии на бедное сельское население», отмечают аналитики ВБ. «Без правильной поддержки у него может уйти намного больше времени, чтобы вернуться к докризисному уровню жизни, в силу глубоко укоренившихся характеристик сельской местности: высокий риск безработицы, низкие темпы восстановления экономики, низкое качество оказания базовых услуг», - пишут они.
Но, если проценты роста бедности не так уж красноречивы, то в численном выражении речь идет об увеличении количество бедных на 1,5 миллиона человек, из которых 700 тысяч человек придется именно на сельские районы. Всего 14% населения страны – это около 2,6 миллиона человек, которые не смогут обеспечивать себя в достаточной степени, чтобы жить более-менее достойно, их доходы ниже или едва равны прожиточному минимуму. О том, как на самом деле прожиточный минимум мало связан с реальностью жизни, может судить любая семья в Казахстане. А ведь речь идет о статистике, предоставляемой государственными органами, к которой есть многочисленные вопросы. Опросы, же как правило, показывают, что до трех четвертей домохозяйств в Казахстане на самом деле живут, в лучшем случае удовлетворяя только какие-то основные нужды. Их жизнь, по сути, это ежедневная изнурительная борьба за выживание. И опросы эти относились к еще докоронавирусному периоду, который, очевидно, значительно ухудшил положение большинства семей в стране. У большинства казахстанцев нет вообще никаких накоплений, поэтому в докладе Всемирного банка отмечается, «учитывая, что трудовой доход составляет около 70% дохода домохозяйств, потеря даже временной работы может иметь серьезное воздействие на население в Казахстане».
Теперь что касается тенденции влияния резко снизившегося качества образования на бедность, то во Всемирном банке ей уже даже дали название – «ловушка нищеты». Речь идет о том, что переход на дистанционное обучение в период пандемии резко усилил неравенство в образовательной сфере, особенно для детей сельских и бедных районов по сравнению с жителями городов. В итоге, в страны с высоким уровнем неравенства в образовании бедность «транслируется» из поколения в поколение, это и есть «ловушка нищеты». У тех, кто лишен доступа к качественному образованию, фактически, нет шансов вырваться из состояния перманентной нехватки средств даже на самые простые нужды – еду, одежду, лекарства. И чем дальше, тем больше это будет заметно и ощущаемо людьми. Следствие этого – будет шириться пропасть между слоями населения, расти преступность, возникать социальная напряженность, которая может давать о себе знать в наших условиях в бытовых, межнациональных конфликтах или росте радикализма – политического, религиозного, национального. Осторожные оценки экспертов – 10% школьников не имеет компьютеров (на самом деле больше – многие выданные из школ компьютеры ни на что не годятся), у половины школьников – нет доступа к высокоскоростному интернету.
Что советуют эксперты ВБ правительству, чтобы выбраться из ловушки нищеты? «Казахстану необходимо ускорить структурные реформы для повышения производительности и поддержания восстановления экономики. Средний рост ВВП в Казахстане снижался после каждого экономического кризиса на фоне слабого роста производительности и чрезмерной зависимости от углеводородов. Кроме того, появляются новые вызовы, например, снижение мирового спроса на ископаемое топливо, усиление региональной конкуренции за инвестиции, увеличение рисков нестабильности в финансовом секторе, увеличение необходимости подотчетного и прозрачного управления». Да, все это понятно. Но также понятно, что даже «без раскачки» власти не смогут сколько-нибудь серьезно рассчитывать на что-либо, кроме Нацфонда. Вот, как это максимально комплиментарно описывает доклад ВБ: «Учитывая, что бизнес с трудом справляется с падением продаж, ненефтяной доход в 2021 году, как ожидается, останется низким. В связи с этим, в 2021 году власти планируют получить дополнительный трансферт в размере 1 трлн.тенге для покрытия бюджетных расходов. Ненефтяной дефицит останется на двухзначном уровне, 11,5% ВВП в 2021 году, и снизится в 2022 году. Госдолг может вырасти до более 30% ВВП, но, тем не менее, оставаться на устойчивом уровне. Что касается инфляции, то, возможно, ее уровень снизится до целевого диапазона в 2021 году после резкого роста в 2020 году. Базовый сценарий предполагает постепенное снижение уровня инфляции в 2021 году по мере устранения нарушений поставок и уменьшения накопительного поведения, возникшего во время локдауна».
Если переводить на простой язык, то нефть особенно не даст дохода, а кроме этого особо ничего и нет, поэтому будем тратить резервы, в надежде, что коронавирус как-то вдруг перестанет разрушительно влиять на Казахстан и весь мир. Насколько это реалистично? Не очень. Корень большинства проблем тут достаточно очевиден – коррупция, но устранить ее без коренных политических изменений сложнее, чем наркоману самостоятельно отказаться от наркотиков. А без этого любые даже самые правильные административные меры «сверху» будут похоронены самим государственным аппаратом. Тут власти могли бы использовать в качестве союзника в борьбе с коррупцией гражданское общество, но оно, кажется, по-прежнему воспринимает любой несанкционированный активизм, как заговор с целью свержения режима и, естественно, давит его. Последний пример – уголовные дела против журналистов, разоблачающих вполне очевидно пахнущие дела местных государственных органов, а также те условия, на которых выпускается на свободу Макс Бокаев. Можно было хотя бы заделывать такие «пробоины» в экономике страны, как участие в ЕАЭС, куда утекло по некоторым подсчетам не менее $20 миллиардов из казахстанской экономики, но тут опять же политический вопрос – Нур-Султан не будет рисковать вызвать гнев Кремля. Так что все, кажется, будет идти, как идет, просто мы будем жить все хуже и хуже…
