Во тьме
ДН
ВЧЕРА ночью мы буквально случайно обнаружили, что сайт «ДН» больше не блокируется, и вместе с рядом других СМИ, доступен для жителей Алматы, города, где расположена наша редакция. За прошедшие дни, начиная с 5-го января, мы, также, как и все остальные простые городские обыватели, информационно «ослепли» и «оглохли». Блокировка интернета перекрыла все доступные каналы связи, кроме прямого созвона по мобильному телефону, с помощью которого можно было разве что справиться о том, пребывают ли в безопасности родные, близкие, друзья и знакомые. Редко, когда кто-то из обзваниваемых оказывался в эпицентре событий (чаще всего вопреки своей воле), удавалось узнать какие-то крупицы информации о том, что происходит в крупнейшем городе Казахстана, который в эти страшные дни накрывало непроницаемым туманом в прямом и переносном смысле – из насилия, страха, безвестности… Об этом ощущении и будет следующий текст.
Известия о митингах в Жанаозене и Актау, мы, как и многие другие казахстанцы, активно обсуждали в своем круге, на кухнях, в социальных сетях и чатах. Многие участники таких бесед были настроены с оптимизмом относительно того, что «в этот раз» граждане страны, наконец, смогут показать властям «свою гражданскую позицию», а та – «прислушается». Оно и понятно – большая часть населения страны за последние годы остро почувствовала на себе снижение уровня жизни, вызванное, как пандемией, так и многочисленными некомпетентными решениями, действиями и программами властей на всех уровнях, пронизанных, к тому же, коррупцией, непотизмом и прочими ставшими уже такими привычными «болячками» нашего социума. Далеко не все задавались вопросом – а что будет дальше, когда тысячи выйдут и потребуют что-то у власти?
Да, и в целом, для алматинцев мангистауский протест казался чем-то далеким, свойственным исключительно «воинственным адайцам». Собственно, 4-го января в Алматы поначалу все и выглядело очень типично – несколько групп по паре дюжин активистов, чьи акции уже давно набили оскомину, вышли в двух точках, и были жестко задержаны или рассеяны. То, что уже вечером около Алматы-Арены соберется толпа в тысячи людей, преимущественно молодых мужчин, никто в Алматы, даже осознавая, сколько несладкая жизнь в крупнейшем городе страны, не ожидал. Видимо, не ожидали и власти, которые не смогли ни рассеять, ни остановить шествие вплоть до площади Республики, до которой тысячи шли несколько часов по крупнейшим магистралям южной столицы. Непосредственно на площади произошли столкновения – полиция кидала в толпу свето-шумовые гранаты и боеприпасы со слезоточивым газом, а также обстреливала демонстрантов резиновыми пулями. Мы, как и большинство алматинцев, наблюдали за этим по сообщениям Телеграм-каналов, из эфиров Инстаграмма, по сообщениям считанных репортеров, рискнувших идти на место событий. Люди, живущие рядом с площадью, рассказывали, что облако слезоточивого газа затянуло весь район, вытеснив с импровизированного «поля боя», видевшего еще события трагического декабря 1986 года, обе стороны – и манифестантов, и полицию.
Была уже глубокая ночь, и, несмотря на то, что гром и вспышки от свето-шумовых гранат были видны и слышны за много километров от эпицентра событий всю ночь, казалось, что все закончится с первыми лучами солнца. Так, поначалу, действительно и выглядело. С утра, хотя и не работал уже общественный транспорт, замолчали соцсети, все еще можно было пользоваться VPN-ном, с которым почти все казахстанцы научились обращаться уже давно, с тех пор, как власти начали «баловаться» блокировками интернета. Многие алматинцы вышли 5-го января на улицу просто из любопытства, мало веря в реальность прошедшей ночи, и удивленно взирали на редкие проявления ее страстей – несколько остовов сожженных ночью автомобилей, а также гильзы от патронов с резиновыми пулями и прочий мусор, остающийся на асфальте после того, как безоружные пытаются выплеснуть свой гнев на хорошо вооруженных. Простые обыватели не могли представить себе, что их ждет впереди.
А после обеда вновь появилась информация о шествиях с окраин – в сторону центра. Некоторые знакомые автора этих строк тоже решили пройти – чтобы посмотреть, кто и что. Созвониться с ними удалось лишь поздней ночью… И опять мы все прилипли к экранам смартфонов, на которых эфиры из Инстаграмма показывали, что толпа, собравшаяся на площади Республики надвигается на здание акимата города, затем он начинает дымить, а потом и вовсе пылать огнем из нескольких окон. И вот это был настоящий шок – что вместо митинга, на котором, как в Актау или Жанаозене, будут выдвигать требования, оглашать лозунги, размахивать транспарантами с девизами протеста, тысячи людей пошли на штурм главного символа власти в Алматы. Того, что был свидетелем избиений 1986 года, что вызывало дополнительные и очень неприятные ассоциации. Еще больший шок вызвала та легкость, с которой пало это здание, которое, по идее, должно было быть «крепким орешком» для манифестантов. На утренних фото было видно, что перед ним стояли цепи из солдат Национальной гвардии, прикрываемые бронетранспортерами. Казалось бы, ну как невооруженные, хотя и многочисленные люди могут прорвать такую оборону? Прорвали. Площадь буквально залило народом, тысячи и тысячи заходили в акимат или просто двигались по ней, а войска, полиция, спецтехника – все будто бы просто растворилось.
Потом в телефонных разговорах мы слышали про то, как по некоторым улицам шли дезориентированные группы солдат. Избитые, потерявшие щиты, они уходили куда-то. Кто-то в чатах или соцсетях писал «инфу-сотку» про то, что еще с утра у полицейских приказом отобрали личное табельное оружие, а после заката на город вновь начал надвигаться туман и пошли самые черные вести. Начался грабеж, погромы, нападения на другие объекты власти и силовых структур. На площади Республики манифестанты сожгли редакции лояльных телеканалов, на улицах журналистов тоже начали агрессивно отгонять, запрещая снимать свои лица и действия. По соцсетям полетели короткие ролики – вот видно, как из автомобиля раздают стрелковое оружие. Вот – как пуля буквально сражает бойца у забора бывшей резиденции президента. Вот – кто-то снимает разграбленный ЦУМ, на полу - сотни пустых упаковок от смартфонов. По чатам полетели сообщения о мародерстве, нападениях на магазины, молы, отделения банков, банкоматы. Сообщения от официальных властей о том, что «руководство города продолжает работать», что задержаны сотни «бандитов», что идет какая-то «антитеррористическая операция», что «ключевые объекты под контролем», казались сообщениями с другой планеты – настолько они контрастировали с тем, что приходило на смартфоны, и было видно из окон.
Вскоре пошли совсем страшные видео – снимали в морге. Неизвестный будто фиксировал погибших, открывая мешки с трупами и комментируя, снимая их лица – вот, этот совсем молодой… этот - тоже молодой. Но еще страшнее стало, когда вскоре интернет пропал совсем. На улицах не было ни полиции, ни скорой, а магазины (те, что не разграбили накануне ночью), открылись 6-го января лишь по одному из 5-6, да и то – на пару часов и только за наличность. А взять ее привыкшему к безналу и приложениям в смартфоне обывателю оказалось решительно негде. Вдоль улиц стояли раскуроченные банкоматы, а те, что не пострадали, были просто отключены. Люди искали банальное – хлеб, молоко, яйца – но не находили. В очередях делились слухами и догадками, но ни у кого не было сколько-нибудь ясного ответа на главный вопрос: что теперь будет?
«Умерли» Телеграм, WhatsApp, YouTube, алматинцы с трудом ловили официальные новости – одну страшнее другой, про окруженные «террористами» больницы, обезглавленные трупы, захваченный аэропорт, штурмуемые РОВД… Откуда вдруг посреди мирного города, пускай и традиционно нелояльного к официальной власти, взяться сотням «террористов», «боевиков», «радикалов» и «экстремистов»? – спрашивали соседи друг у друга. Телефонные трубки из других городов рассказывали, что такое же или что-то похожее, происходит в Шымкенте, Кызылорде, Талдыкоргане, Актобе… Затем пошли официальные заявления президента Токаева, из которых в мозгу почему-то отпечатались только две вещи – что в Казахстан войдут российские войска, и что председателем Совета безопасности, которым пожизненно был Нурсултан Назарбаев, вдруг стал Касым-Жомарт Токаев – и без каких-либо объяснений. На фоне этих двух вещей все остальное – отставка правительства, перестановки в руководстве КНБ и СГО, экстренные меры для удержания цен на топливо и продовольствие – просто потерялось. В головах и беседах все чаще задавались вопросы – как же так, что демократический протест стал хаосом, анархией и насилием? Почему так легко поддалось государство? Когда пойдут войска?
Так потянулись унылые дни, которые большинство алматинцев проводили взаперти, в своих домах, квартирах, испуганно прислушиваясь к любым звукам с улицы. Анонсированные «зачистки» города откладывались или проходили где-то там, где нет знакомых. Если днем еще можно было выйти, поискать продукты, банкомат, то в сумерках все закрывалось вновь. Комендантский час поддерживала не дисциплинированность граждан, а банальный страх людей, оставшихся один на один с неизвестностью. Казалось бы, после месяцев карантина двух прошедших лет нас не напугать «домашними арестами», но без интернета, без какой-либо внятной информации и с выстрелами за окном это совершенно иная – более изощренная – пытка. Что говорить детям – почему нельзя выходить, почему нельзя купить сладкое? Что происходит в других частях страны? Что говорят за рубежом? Редкие, оставшиеся с метровыми антеннами телевизоры рассказывали, что «обстановка в городе под контролем», что тысячи «террористов» задержаны, но на улицах по-прежнему не было ни одного полицейского, не было видно ни скорых, ни пожарных. А на наскоро заколоченных щитами разграбленных магазинах появились надписи – «Товара и денег нет. Все уже вынесли до вас».
Простейшие и привычные действия стали невозможными. Детям не поставить мультик с YouTube, в смартфоне не посмотреть забытое слово или дату, не скинуть знакомым фото, не разместить размышления в соцсети, чтобы потом разругаться вдрызг в комментах. Да, просто не купить хлеба и картошки. А ведь по календарю - это все еще праздничные дни, когда тазики оливье съедены или испортились, и хочется верить в то, что новый год будет лучше ушедшего. Эти чувства и надежды отнимала черная безвестность. В субботу стало еще страшнее: оказалось, что арестован главный, кто ответственен за национальную безопасность. И не за халатность, не за то, что проморгал «тысячи боевиков», а по подозрению в измене родине, причем не один, а «с группой лиц»! Вопросы стали множиться в геометрической прогрессии, благо начали открываться неразграбленные магазины крупных продовольственных сетей, заработали банкоматы и банковские приложения для смартфонов.
В очередях заговорили про «боевиков» и «измену в сердце спецслужб», все ждут каких-то комментариев от Назарбаева, поскольку заверения его пресс-секретаря в заблокированном Твиттере мало убедительны. Люди спрашивают друг друга – кто виноват, что Город яблок почувствовал себя полем боя – власти, которые годами не решали копившиеся проблемы людей, а потом проморгали вооруженных людей, разрушивших установившийся порядок? Или неизвестные провокаторы, которые вооружили обозленных и нищих людей или криминальные элементы, а затем отдали им город на растерзанье? Или сам же народ, простотой и пассивностью которого воспользовались и те, и другие, чтобы устроить очередной раунд борьбы за власть, оплачивая ее уже не аппаратными, а реальными жертвами, чьи лица снимали на камеру смартфона в морге? Нет ответа.
Власти говорят верить только им, но до протестов они же создавали благостную картинку там, где, как оказалось, зрели гроздья гнева и зерна кровопролития. Со страхом и надеждой вслушиваемся в слова между строк официальных заявлений – радует, что благодарят дисциплинированных протестантов, страшит, что в Алматы где-то еще должны быть «20 тысяч террористов», и что в случившемся с Олимпа винят не только чиновников и политиков, но и СМИ, то есть нас, просто пытающихся честно информировать сограждан о происходящем в стране. Непонятно, какие политические изменения обещает президент, на память приходит лишь ролик «Банка Империал» про Ивана Грозного, с его «потом узнаете». В целом же, ощущение самое грустное – такое, наверное, испытывала троянская Кассандра, когда ее самые трагические предупреждения, которым годами никто не верил, вот так вот сбывались в один день…
