«Всепогодный друг»
Себе больше не враг?
Китай – наш вечный сосед и всепогодный друг, с которым мы имеем общую границу мира и всестороннего сотрудничества.
Касым-Жомарт Токаев в телефонном разговоре с Си Цзиньпином на этой неделе
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ наш восточный сосед дважды попал в ленты мировых новостных агентств. Вначале Китай разрешил своим гражданам заводить третьего ребенка, а затем его председатель Си Цзиньпин неожиданно озаботился имиджем страны на международной арене. Кстати, сегодня исполняется ровно 32 года событиям на площади Тяньаньмэнь, в ходе которых власти Китая расстреляли студенческие демонстрации с требованиями демократизации. На этой же неделе президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев также пообщался по телефону с руководителем Китая, которого он заверил в своей «всепогодной дружбе» и пригласил председателя Си совершить государственный визит в нашу страну. Что же происходит в соседней стране, что она довольно сильно меняет правила игры, в рамках которых существует последние годы? Попробуем разобраться.
Ну, что касается увеличения лимита на детей, то это объяснить проще всего. В Китае за время политики «одна семья – один ребенок» возник сильный перекос в гендерах и по возрасту. Количество молодежи начало сокращаться, а в самом новом поколении стал очевиден дефицит женщин (в традиционной китайской семье при ограничении ее одним ребенком все хотели иметь именно мальчика), отчего количество детей начало сокращаться еще больше. Далее население начало стареть, расти количество пенсионеров, которые ничего не производят, но которых надо содержать. Бесконечное продолжение этой политики приводило бы к тому, что в какой-то момент на одного работающего приходилось бы 3-4 неработающих, что выбивало бы из рук Пекина главный козырь китайского экономического роста – низкую себестоимость рабочих рук. В итоге, руководство КПК вначале пошло на разрешение второго ребенка, затем – теперь – и на третьего. «Процесс старения населения в последние годы ускорился. Дальнейшая оптимизация политики в области деторождения и реализация политики, согласно которой одна пара может иметь троих детей, помогут улучшить структуру населения страны, активно реализовать стратегию по реагированию на старение населения и сохранить преимущества Китая в области человеческих ресурсов», - так говорится в официальном заявлении политбюро КПК.
Остроты проблеме прибавил коронакризис, который ударил по всей мировой экономике, и даже быстрое восстановление собственно китайской экономики ему сильно не помогло, пока не отыграли утраченные позиции страны-потребители китайских товаров. Дисбаланс внешней торговли КНР даже вызвал самый настоящий «контейнерный кризис», когда в Поднебесной возник дефицит морских контейнеров, настолько экспорт начал превышать импорт. Из-за этого Китай вынужден подстегивать внутреннее потребление, и именно прибавление ребенка в среднестатистической семье способно на порядок увеличить ее траты в короткие сроки. Таким образом, китайская компартия пытается управлять макроэкономическими процессами с помощью социальных технологий командно-административными способами. Это довольно традиционные методы для Китая, однако сказать, что они эффективны всегда, было бы неверным. Часто в теории весьма продуманные и правильные меры, спущенные по партийной линии, в итоге превращали ситуацию из кризиса в хаос. Вспомните, хотя бы борьбу с воробьями и выплавку чугуна в деревенских печах. Однако, само наличие таких решений говорит нам о вынужденности подобных мер, поскольку, вероятно, список чисто рыночных методов решений проблем Пекин уже исчерпал. О росте разочарования официальным экономическим курсом в стране можно судить хотя бы по тому, насколько массовым стало использование и «уход» в криптовалюту именно в КНР, где были применены недавно самые жесткие запретительные меры против неконтролируемой государственной машиной системы расчетов.
И причины этих проблем не только в коронавирусе, но также и политические. Перейдя к модели цифрового контроля за населением, подавления остатков гонконгской автономии и усиленной ассимиляции национальных меньшинств, главным образом, тибетцев и мусульман, Китай столкнулся с настоящей международной изоляцией и бойкотом. Конечно, вопреки ожиданиям и к сильному разочарованию китайских уйгуров и казахов (пребывающих за пределами страны) даже мусульманский мир не пошел на серьезные ограничения отношений с Китаем. Однако, чего не сделали единоверцы, компенсировалось поддержкой западных стран, прежде всего США, которые ввели санкции против китайских компаний, а также чиновников, участвовавших в строительстве системы исправительно-воспитательных концлагерей, где происходит насильственное выхолащивание национально-религиозного духа национальных меньшинств.
Также Запад существенно снизил экономическое взаимодействие с Гонконгом, который был своего рода «линзой» для связи международных финансовых институтов с китайской экономикой. Почти 60% китайских внешних прямых инвестиций и более 70% привлеченного в КНР капитала идут через этот островной мегаполис. Мощное демократическое движение, поднявшееся в ответ на зажим автономии бывшей британской колонии в составе КНР, которой были гарантированы демократические законы еще до 2047 года, в значительной степени уже подавлено, однако противостояние с ним серьезно подорвало экономику островного мегаполиса, и, самое главное, снизило желание международных компаний приводить инвестиции и контракты в китайскую экономику. Пекин не просто игнорировал международную критику и санкции за нарушения прав человека в СУАР и Гонконге, но и принял саркастически-агрессивный тон, ранее несвойственный его дипломатии.
Теперь, похоже, должен поменяться и он. И это тоже выглядит, как вторая вынужденная мера, совершаемая под давлением негативной повестки, изменить которую приходиться через попытку восстановления своего имиджа и налаживание конструктивного диалога, прежде всего, с Западом. Именно так эксперты расценивают слова Си Цзиньпина о необходимости «заводить друзей, объединяться и завладевать мнением большинства, а также постоянно расширять круг друзей, когда речь идет о международном общественном мнении». Эти слова, по их мнению, «редкий случай признания того, что Пекин пребывает в изоляции». Использование агрессивно-саркастического тона в китайской дипломатии (его заметили в Казахстане, где посол КНР начал вести аккаунт в такой манере в запрещенном в самом Китае Фейсбуке) получило даже специальное название – «воина-волка». В честь «патриотических блокбастеров, в которых элитный китайский спецназ сражается с наемниками под руководством США».
Если официальный Пекин начал говорить о необходимости смены тона, значит, там поняли, что стратегия «воинов-волков» не помогает, а вредит стране, значит, ситуация в экономике действительно вынуждает Пекин искать более примирительные варианты диалога с торговыми партнерами. Кстати, на этой же неделе в главной партийной газете КНР «Женьминь Жибао» была опубликована статья, в которой содержаться слова директора Китайского центра при Брукингском институте Ли Чэна: «КНР и РФ — две великие державы, и нет ни одной внешней силы, которая сможет одержать победу над ними, они лишь способны сами погубить себя». Исходя из этих слов, также утвержденных китайской компартией в качестве «месседжа», можно предположить, что политика жесткого подавления свобод внутри страны (и ответ на нее со стороны мирового сообщества) начала деструктивно влиять на экономику настолько, что это уже может «погубить всю страну».
Что же будет дальше? Пока неясно. Пекин, похоже будет оценивать результативность командно-административных мер для стимулирования экономики и терпеливо дожидаться реакции Запада на робкую попытку разрядки. Что касается Запада, то сегодня США считают Китай самым опасным соперником на геополитической арене, однако, влияние Пекина за пределами его границ намного меньше и слабее, чем это было в свое время у СССР. Дело в том, что в отличие от Советов Пекин, избравший путь конфуцианского смешения капиталистической экономики и коммунистических методов политического контроля, на самом деле не сформулировал сколько-нибудь привлекательной универсальной идеи, которая бы выходила за пределы идеи о Поднебесной. Именно по этой причине круг «друзей Китая» исчерпывается, по большому счету, кругом его должников и экономически зависимых стран. И если его экономика начнет ослабевать, то круг этот, без сомнения, начнет проявлять тенденцию к сужению. По какой-то причине в адрес Китая многие такие зависимые соседи используют слово «всепогодный друг», поиск в Google показал, что так говорят и белорусы, и пакистанцы, и наш президент. Вот только, эти слова могут ведь и не выдержать проверку настоящим экономическим антициклоном, если он принесет за Великую стену действительно серьезную засуху…
