Забота у них такая
Юрий Сигов, Вашингтон
Многое в нынешнем мире и без ковидной истерии развивалось, да и продолжает развиваться как-то вопреки всем общепринятым понятиям о разуме, вменяемости и смысле. Понимают вроде-бы люди, что какие-то действия властей не совсем, что ли, адекватны, явно осуществляются в чьих-то шкурных денежных интересах, точно не приносят никакой реальной пользы никому. Но сделать именно рядовому гражданину ничего супротив нельзя – и машут люди рукой: да пусть делают, что хотят!
Практика же показывает, что если государство (не важно, какое - даже самое высокоразвитое с виду) начинает какую-то кампанию за своими рубежами, то совершенно точно можно предположить: либо все это - чистой воды пропагандистская суета, либо идет банальный распил финансов, которые в любом другом случае, будучи рассованными по карманам чиновников и к ним приближенных, посчитались бы украденными из государственных бюджетов. С соответствующими расследованиями и посадками на длительные сроки в подобных делах участвовавших.
Так вот ничем иным, наверное, не объяснить сравнительно недавнее решение российского правительства выделить на строительство пяти русских школ в Таджикистане 150 миллионов долларов. Объясняется это тем, что надо, дескать, содействовать укреплению позиций русского языка на территории Центральной Азии и Таджикистана - в частности. И там, где потребность в русском языке якобы имеется, надо непременно в его распространении подсобить - включая и финансовую составляющую (как вы сами видите - очень даже нехилую).
Замечу, что языков на свете много, но вроде бы самых главных, признанных ооновской бюрократией для удобства перевода тонн различных документов шесть. На них ведутся заседания в Нью Йорке и Женеве в ооновских залах и кулуарах, штампуются воззвания и доклады Генсека и его подчиненных. А в кабинках сидят десятки переводчиков-толмачей, которые на этих самых шести языках мирового сообщества доводят до всех остальных судьбоносные решения властью миром наделенных.
А теперь давайте посмотрим, кто, и как стремится «защитить» свой родной язык от всяческих напастей носителей других языков. Зачем это делается, и кому вообще пришло в голову один язык «защищать» от других, укреплять его позиции, и создавать ситуацию, когда миллионы людей предпочитают наносить самим же себе ущерб, уродуя родной язык в угоду какому-то «общепринятому» международному языку общения.
С русским языком проблема прежде всего в России. И защищать его надо дома, а не «на выезде»
Итак, начну с самого банального - слова «зачем»? Кто придумал, что русский язык нужен тому же Таджикистану, чтобы там открывать русские школы, посылать туда за российский счет учителей, и передавать в дар тысячи учебников и книг на русском языке, которым в республике на данный момент владеет менее половины населения? Тут я бы выделил три главные проблемы, которые, на мой взгляд, касаются не только Таджикистана, но и всех постсоветских республик, так или иначе поддерживающих отношения с Россией.
Первая: любой язык – это средство общения прежде всего. Удобно людям на нем говорить – значит, и будут на нем говорить. Можно это пытаться запрещать, можно штрафовать, можно вывески на магазинах поменять - вряд ли это что-то кардинально в менталитете и удобстве общения обычных людей изменит. Это как ношение удобной и комфортной одежды, обуви, проживания в том жилище, где тебе хорошо, а не там, где укажут откуда-то «сверху». Поэтому будет удобно людям - будут они говорить на том языке, который им это удобство обеспечивает.
Второе: все постсоветские республики уже 30 лет как независимые государства. Каждое из них строится вне зависимости от того, кто там у власти - некий «демократ» или прошедший сотню выборов «борец за права простых граждан» персонаж – на основе мононациональной идеи. Все остальные, кто к титульной нации не принадлежит, либо должны будут с этим смириться и как-то подстроиться к происходящему, либо уезжать - вопрос только куда, и опять-таки - зачем?
Соответственно в каждой постсоветской республике неизбежен культ национального языка, национальной культуры, национального государственного сознания, которые могут очень даже сильно отличаться от того, каким это все было 30 лет назад. И уж тем более наряду с ослаблением любых связей с тем, что постсоветские народы объединяло 30 лет назад, будут ослабляться позиции именно изучения (не использования) того же русского языка. При этом никакими школами, книгами и дотациями из бюджета РФ эту проблему не решить изначально. Кто бы, и чтобы в этом желании не пытался сделать.
И третье, что, может быть, самое важное. Язык должен быть именно нужен для общения, а не являться предметом для «облегчения поиска работы». В данной ситуации происходят совершенно уникальные вещи: школы русского языка за российский счет открываются в Таджикистане, Кыргызстане и Узбекистане для того, чтобы фактически облегчать трудоустройство низкоквалифицированной рабочей силы из этих республик в Российской Федерации.
Это как если бы правительство США открыло сегодня школы английского языка в деревнях стран Центральной Америки, чтобы оттуда бездокументные, перебравшись через пограничный забор, «легче адаптировались» к американской жизни и быстрее нашли в Соединенных Штатах работу.
Полная ахинея рассуждать при этом о так называемом усилении влияния пресловутого "русского мира", как и бессмысленно спорить с теми, кто считает, будто использование русского языка ущемляет чей-то суверенитет и мешает развитию государственного языка той или иной республики. Зато смысл действий подобной активности по распространению русского языка на самом деле вызывает немало вопросов.
Те же новые русские школы в Таджикистане примут первых учеников в сентябре нынешнего года, и все они, включая работу учителей из РФ, будут полностью финансироваться из российского бюджета, то есть из кармана российских налогоплательщиков. Что это даст и кому? Детский лепет рассуждать серьезно о том, что в Таджикистане «очень любят русский язык». Если раньше в том же Душанбе русское население составляло почти 70 процентов, то сейчас на всю 10 миллионную республику осталось всего 50 тысяч жителей русскоязычного происхождения, да и то в основном это пожилые и не имеющие средств к отъезду граждане.
Параллельно с этим более 2,5 миллиона таджиков находятся сейчас в РФ на заработках, то есть это – четверть всего населения, и почти две трети – трудоспособного (в подавляющем большинстве – это мужчины). Соответственно русские школы в Таджикистане будут фактически готовить за российский счет все новых и новых временных рабочих, которые будут заняты на низкооплачиваемых работах, переселяться в РФ, и уж никак не способствовать укреплению позиций России и ее интересов в самом Таджикистане.
Точно такая же картина – в Кыргызстане и Узбекистане. Нечто подобное могло бы происходить и в Туркменистане, но там новое первое лицо попросту опасается, что Россия со своими учителями и специалистами по русскому языку подорвет его власть. Поэтому особо развернуться тем, кто стремится продвигать расширение влияния русского языка, официальный Ашхабад не дает.
Совершенно утопически выглядит и якобы желание готовить молодые кадры из стран Центральной Азии на русском языке в самой России. По последним данным более 95 процентов из них, очутившись по российским стипендиям в вузах РФ, остаются любыми путями именно в России, а не возвращаются к себе на родину. И это - вполне естественный процесс, потому как дома они не видят никаких шансов на то, что их знания будут востребованы, а через Россию многие из них рассчитывают попасть еще западнее - в ту же Европу и США.
Почему никто в мире и ни от кого не защищает английский язык?
Есть такой в мире язык, который называется английским. Можно сколько угодно говорить о том, что Британская империя после Второй мировой войны практически развалилась (то, что сегодня представляет из себя так называемое Британское содружество - ни к чему и никого не обязывающее аморфное объединение самых различных государств мира - кстати, не только англоязычных), которое ни на что не влияет, никому не может ничего приказывать, и уж тем более не уполномоченное к каким-то значительным, а не символическим коллективным действиям.
Правда, не будем забывать о том, что, утратив свое мировое влияние, сразу же после окончания Второй мировой войны, Великобритания фактически неофициально передала свои имперские глобальные полномочия другой англоязычной стране – США. Намного более влиятельной и мощной в мире, намного более нахрапистой и активной в деле продвижения и защиты своих интересов. И намного более изощренной (начиная от столовок «Макдональдса» и кончая фильмами Голливуда) в деле укрепления своих внешнеполитических позиций, чем любое другое государство нашей планеты.
Так вот английский язык с уходом Великобритании с первых мировых позиций никуда не делся. Более того – он автоматически стал главным языком мирового общения. Именно не языком бывшей колониальной империи и языком, который надо освоить, чтобы получить хотя бы какую-то работенку в бывшей метрополии или, если совсем уж посчастливится, в Соединенных Штатах, а языком международного общения. Да, именно нужда в едином языке общения (а английский оказался самым для этого подходящим и удобным) сохраняет сегодня стремление к его изучению сотен миллионов людей по всему свету – причем разных возрастов, вероисповедания и материального достатка.
Придумавшие в начале 60-х годов американские политики так называемый «Корпус мира», одной из основных задач видели в его распространении по всему миру укрепление влияния Соединенных Штатов во всех сферах жизни. А через язык как средство коммуникаций этого достичь можно и быстрее, и надежнее. Именно поэтому даже те страны, где никакой нужды и необходимости в английском языке нет и не было, стали проявлять желание к им овладением. При этом в местных правительствах никому даже в голову не приходило, чтобы свой национальный язык каким-то образом защитить от влияния английского.
Возьмите ту же Индию, где на 1,4 млрд. населения существуют более 350 языков. Так вот, не будь там образования на английском с первого класса школы в этой огромной стране, населению просто не было бы возможности банально общаться друг с другом. И ведь не заморачивается индийское правительство (а оно, поверьте мне, на порядок более националистическое, чем любая Армения или Украина) борьбой с засильем английского и защитой языка хинди (кстати, на нем говорит всего четверть населения страны). Наоборот: английский язык всячески поддерживается именно местными властями, а ни США, ни Великобритания его в Индии ни от кого не защищают.
Учить испанский, французский и русский – просто выгодно?
Если вернуться к сохранению русского языка на постсоветском пространстве, в том числе – и в Центральной Азии, то ведущую роль в регионе, как это не покажется странным, сейчас играет Узбекистан. В республике работают 12 филиалов российских вузов, совместные с РФ образовательные центры, создаются классы русского языка в общеобразовательных школах. При этом узбекские власти не заморачиваются возможным ущемлением прав узбекского языка и суверенитета страны. Они и не желают усиления влияния России и русских в республике, но и не видят в этом какой-то для себя угрозы.
Или взять испанский язык. На нем говорят в 23 странах, но здесь просматривается очень интересная взаимосвязь с одной стороны усиления критики Испании за ее «колониальное наследие» в отношении той же Латинской Америки. А с другой - без испанского языка эти страны вообще перестанут друг друга понимать и являться частью единого латинского мира. Вот Мексика недавно устами своего президента потребовала от Испании и ее короля извинений за якобы «300-летие колониального порабощения коренных народов Мезоамерики».
В то же время Мексика - крупнейшее в мире на сегодня испаноязычное государство с населением 137 миллионов человек. Где бы, и чтобы эти люди делали без испанского языка? С кем, и как бы на своих языках коренного населения в мире общались, не будь единой для многих стран Западного полушария культуры, языка и системы образования? И заметьте: Испания практически ничем не способствует в этих странах усилению и распространению позиций испанского языка.
Напротив: всем этим занимаются как раз сами местные правительства. Сами защищают испанский язык от влияния того же английского и англицизмов, сами укрепляют национальные системы образования с обучением исключительно на испанском языке. И тем самым, между прочим, вовсе не попадают под влияние политики и интересов Испании, а цементируют собственную государственность и собственные институты как в Западном полушарии, так и глобальном масштабе.
Точно так же ведут себя бывшие французские колонии и сама Франция. В той же Африке французы, естественно, заинтересованы в сохранении собственного языка для контроля, прежде всего над правящими элитами своих бывших колоний, а также для сохранения позиций собственного бизнеса, особенно в странах Западной Африки. Есть и еще один важный элемент такого контроля: только в Париже из 54 африканских стран руководители 18 из них имеют собственность, включая целые кварталы недвижимости. Причем это не какие-то лачуги, а настоящие дворцы и замки.
Именно во Францию молодые люди из этих бывших французских колоний рвутся для получения образования, особенно высшего. Прекрасно понимают и правители этих стран то, что их народные и самые что ни на есть национальные языки не позволят им общаться в мировом масштабе без знания как минимум французского. Практически все руководители франкоговорящих стран – бывших французских колоний прекрасно говорят по-французски. И не потому, что изменники и предатели своей родины, а потому, что так просто удобнее.
Не забуду, как в 1999 году на праздновании 50-летия создания НАТО в Вашингтон съехались главы государств - членов Североатлантического Альянса. Прибыли туда и трое президентов бывших советских Прибалтийских республик. Так вот единственным языком, на котором они могли бы все говорить, был русский. Но нет: каждый держал рядом с собой по паре переводчиков, и все они пыжились говорить по-английски, потом вновь на своем языке, потом вновь следовал перевод, и даже между собой то по-английски, то на своем старались показать собственную независимость. И что в итоге показали?
А ведь между тем, язык - это колоссальное средство политического и культурного влияния, элемент укрепления сотрудничества, экономического проникновения, да и собственного национального развития. Если взять Россию, то у нее нет экономических шансов привлечь - как это делают США, Англия или Канада лучших, самых талантливых и трудолюбивых из таких стран, как Индия, Китай, Пакистан, Египет, Гана, в теперь и из Украины. Соответственно ей так или иначе придётся довольствоваться привлечением трудовых резервов из низших ступеней миграционного процесса - Таджикистана, Афганистана, Киргизии, некоторых арабских стран, может быть из низших каст Индии.
Без этого Россия в дальней перспективе вряд ли выживет. Если же посмотреть на Америку, то на центральных улицах Манхеттена в Нью Йорке в обеденное время полным-полно клерков, айтишников, даже солидных менеджеров из Индостана, не говоря уж о полном доминировании заграничной рабсилы в ручном труде. При этом Карибы в США поставляют медсестёр, бухгалтеров, помощников адвокатов, Мексика и страны Центральной Америки - тоже медсестёр, строительных и сельскохозяйственных рабочих, продавцов, домработниц.
Посему, на мой взгляд, подготовка в той же Центральной Азии толковых местных ребят для дальнейшего их использования на благо той же России – теоретически идея правильная. Только вот запоздала она лет на тридцать, не меньше.
Что же касается защиты тем самым русского языка за пределами РФ, то все те же самые сюжеты насчет продвижения того или иного языка сохраняются нынче по всему миру. Те правители, которые утверждают, что, защищая свой национальный язык, они это должны делать непременно в ущерб какому-то другому языку, очень сильно ошибаются, и неизбежно создадут проблемы сами себя, а не только другим. В тех же США при огромном наплыве в страну испаноязычных бездокументных мигрантов всех их, тем не менее, просто заставляют учить английский. Потому как без него, единого для всех языка, и в то же время - удобного для общения с окружающем миром - попросту не выжить.
В этой связи, наверное, открывать школы того же русского языка имеет смысл, но только в том случае, если есть какая-то четко продуманная стратегия использования языка для развития всех сфер межгосударственных отношений. Нет смысла обучать языку местное население только для того, чтобы оно эмигрировало в твою страну, искало там любую работу, и по большей части твоей же стране создавало проблемы, нежели приносило реальную пользу.
А о том, что кто-то и когда-то жил вместе 30 лет назад, а сегодня живет совершенно по-другому надо просто принять к сведению. И не ссылаться на подобное как на нечто оправдывающее какую-то братскую помощь то в экономике, то в плане сохранения культуры и языка страны, которую сами же нынешние «вновь позаботившиеся» о постсоветской территории и развалили.
В любом случае за использование того или иного языка будут тем или иным способом голосовать сами люди. Либо использованием языка, который им удобен и необходим (пример Украины), либо игнорированием тех языков, которые им кто-то сверху будет насильно навязывать. По-другому – никак.
