Засуха-2024:
1 марта в Бишкеке президент Садыр Жапаров принял принца Рахима Ага-Хана
Воды в Кыргызстане еще меньше, чем в прошлом году, и борьба за контроль над ней активизировалась
Жылдыз АЛИЕВА, Бишкек
В НАЧАЛЕ МАРТА одной из главных тем обсуждений в Кыргызстане стали мрачные цифры наполняемости Токтогульского водохранилища. Воды в нем так мало, что не только летом будет недостаток поливной воды, но и уже сейчас в стране будут проводиться отключения электричества по стране для ее экономии. На этом фоне международные структуры активизировали свои планы по получению доступа к контролю над водой в Кыргызстане, конечная цель – превращение воды из естественного ресурса совместного пользования в товар, вроде нефти, газа или угля. Такая постановка вопроса угрожает в скором будущем настоящими войнами в Центральной Азии, в ходе которых люди будут убивать друг друга за контроль над источниками воды.
Воды очень мало!
4 марта кыргызские информационные ленты всколыхнула новость: воды в Токтогуле еще меньше, чем в прошлом году. «Есть угроза, что мы выйдем на уровень «мертвого» объема», — заявил на пресс-конференции заместитель министра энергетики Таалайбек Байгазиев. Так он прокомментировал объем воды в Токтогульском водохранилище. По его словам, норматив потребления электроэнергии на март 2024 года обозначен в 54 миллиона киловатт-часов в сутки. С таким расходом планировалось, что к 1 апреля в Токтогулке будет 7,7 миллиарда кубометров воды. «Но уже сегодня мы почти доходим до этой отметки. Если так и дальше будет, то возможно снижение уровня воды в Токтогульском водохранилище. Это недопустимо», - отметил чиновник.
Поэтому в ведомстве призвали, точнее – поставили население перед фактом, что особенно в часы максимальных нагрузок — с 6.00 до 9.00-10.00 утром, а также несколько часов вечером уже в ближайшее время будут проводиться «акции по экономии электричества». На сегодня объем воды в Токтогульском водохранилище составляет 7 миллиардов 753,29 миллиона кубометров. «Мертвый объем» – это уровень воды, ниже которого вода уже не участвует в нормальной эксплуатации водохранилища, то есть невозможно ни вырабатывать электричество, ни пропускать воду вниз по руслу для полива.
Как отмечают эксперты, из-за крайне нерационального пользования водой и отсутствия других источников получения энергии, последние годы Кыргызстан испытывает серьезные проблемы с дефицитом воды. Республика не может обеспечивать себя в полной мере, и одновременно вынуждена выполнять свои обязательства перед соседними странами по подаче влаги на их поля, с чем тоже возникают больше проблемы. В прошлом году Кыргызстан остановил подачу воды в Казахстан уже в начале августа. Это вызвало засуху, поразившую сельскохозяйственные территории Жамбылской области, где 80% поливной воды поступает из Кыргызстана. Еще в прошлом году вице-министр экологии и природных ресурсов Казахстана Галидулла Азидуллин заявил, что нехватка воды из Кыргызстана с каждый годом все ощутимее.
Как в воду глядел…
Впрочем, не только он: в последние дни в Бишкек зачастили иностранные гости, которые крайне настойчиво говорят о своем участии в проектах, которые завтра будут непосредственно влиять на распределение воды в регионе. Одними из первых в числе желающих поучаствовать в водном вопросе в Центральной Азии стали представители Всемирного банка (ВБ).
Сделать воду товаром
2 марта в Бишкеке состоялась встреча министра экономики и коммерции Кыргызстана Данияра Амангельдиева с исполнительным директором Всемирного банка (ВБ) Домиником Фаврэ и Чрезвычайным и Полномочным Послом Швейцарии в Кыргызстане Оливье Бангертером.
В ходе нее Амангельдиев отметил, что наиболее перспективными для инвестирования в Кыргызстане «определены стратегические проекты по строительству крупных гидроэлектростанций». Они позволят эффективно использовать водно-энергетические ресурсы и возобновляемые источники энергии, отметил министр и указал, что основной задачей для страны на ближайшие годы является продвижение крупных энергетических проектов, таких как строительство Камбаратинской ГЭС-1 и CASA-1000.
В свою очередь Доминик Фаврэ сообщил о готовности ВБ «оказать поддержку в продвижении приоритетных проектов с акцентом на энергетический сектор». Стороны планируют активно взаимодействовать в ключевых отраслях, обтекаемо резюмировали итоги встречи в Кабмине КР. И справочно напомнили, что на сегодня по линии Всемирного банка в Кыргызстане реализуется 33 проекта на общую сумму в $993,2 миллиона.
Почти одновременно с вышеупомянутым выступлением замминистра энергетики КР проходила встреча главы государства и этой же делегации Всемирного банка. По информации пресс-службы президента, «состоялся обмен мнениями о приоритетных направлениях партнерства и перспективах сотрудничества между Кыргызстаном и Всемирным банком на ближайшие годы, в частности в области энергетики, водных ресурсов, транспорта и другие».
Садыр Жапаров высоко оценил вклад ВБ в социально-экономическое развитие Кыргызской Республики, отметив, что «наша страна находится на пути стабильного и динамичного развития». После этого стало известно, что президент КР подписал закон о ратификации соглашения о финансировании (техническая помощь для проекта Камбаратинской ГЭС-1) между КР и Международной ассоциацией развития (МАР), ее представляет как раз Всемирный банк. Также было ратифицировано грантовое соглашение между Кыргызстаном и МАР. Подписанным главой государства законом предусматривается выполнение всех внутригосударственных процедур, необходимых для ратификации этих документов.
Договором о финансировании и грантовым соглашением КР с ВБ предусматривается предоставление республике кредита в размере $3 миллионов и грантовых средств в размере $2 миллионов со стороны Международной ассоциации развития «на актуализацию технико-экономического обоснования проекта строительства Камбаратинской ГЭС-1» и «проведение оценки его технической осуществимости, повышения экологической и социальной устойчивости, а также укрепления его финансовой и коммерческой базы».
Чуть позже представитель ВБ заявил прессе, что его организация готова вложить $500 миллионов в возведение этого энергообъекта. Проектная мощность Камбаратинской ГЭС-1 – 1700-1900МВт. А бюджет строительства – не менее $2 миллиардов, что означает, видимо, желание ВБ получить блокирующий пакет в этом проекте в 25% участия. Важный нюанс – эту гидроэлектростанцию при СССР планировали построить последней, так как этот проект наиболее сложный с точки зрения окупаемости. Казалось бы, быстрого возврата подобных инвестиций не ожидается и проект заработает не раньше 2040-го года, но вхождение в него сейчас, когда Бишкек так остро нуждается в водной энергетике и инвестициях – значит получить как минимум частичный контроль над стоком реки Нарын, чья вода питает три государства – Кыргызстан, Узбекистан и Казахстан.
Согласно информации с официального сайта Всемирного банка, этот международный институт провозглашает целью «оптимизацию потребления воды» и предлагает «за счет совершенствования планирования и создания стимулов будет способствовать повышению благосостояния и темпов экономического роста». И первым стимулом «к более рациональному использованию водных ресурсов могут быть созданы с помощью экономических инструментов, например лицензий на водопользование и тарифов на воду, при условии их надлежащего внедрения и обеспечения их соблюдения». Политологи в Бишкеке считают, что речь идет о введении нормы «вода = товар», что приведет к отходу от традиционного восприятия H2O, как естественного ресурса, которым соседи должны пользоваться совместно. В результате в списке таких ресурсов в регионе останется только воздух…
О том, что ВБ стремится играть ключевую роль в вопросах распределения трансграничных водных ресурсов; в программных документах организации также говорится довольно подробно: «Банк совместно со своими клиентами ведет работу по созданию эффективных институтов, диалоговых процессов и информационных систем в поддержку управления трансграничными ресурсами. Учитывая возрастающую нагрузку на общие источники водоснабжения, заключение соглашений о сотрудничестве отвечает интересам всех и каждого».
Официально это делается для того, чтобы предотвратить гибель людей в конфликтах за воду, однако злые языки в Бишкеке говорят, внешний контроль над водными ресурсами Центральной Азии в засушливую пору, а также преобразование воды в товар, неминуемо привлечет к пограничным конфликтам и войнам, наподобие столкновений между Кыргызстаном и Таджикистаном в 2022 году. Напомним, тогда в ходе столкновений, длившихся всего неделю – 14-19 сентября – погибли 63 гражданина КР и 83 – РТ, кроме того, Бишкеку пришлось эвакуировать 140 тысяч человек в Баткенской области.
Еще одним знаком того, что в распределение водных ресурсов намерены играть международные силы, в Бишкеке видят конфликт между властями Таджикистана и всемирным лидером шиитов-исмаилитов – Ага-ханом. Из-за него исмаилитский лидер подумывает о передислокации своих проектов в соседний Кыргызстан.
Ага-Хан в Кыргызстане
Об этом можно судить по активизации представителей фонда Ага-Хана в Кыргызской республике. Пока в Душанбе представителей международной сети исмаилитов обвиняют в соучастии акциям неповиновения центральной власти в предыдущие два года в Горно-Бадахшанской автономной области, его наиболее близкие представители прибыли в Бишкек.
В Таджикистане, где по-прежнему остро стоит вопрос трансфера власти от престарелого лидера Эмомали Рахмона к его сыну Рустаму (против чего выступают, по слухам, даже некоторые члены семьи президента), присутствие исмаилитов начало вызывать все большую нервозность, хотя потенциальным врагом номер один и остаются таджикские боевики, осевшие в талибском Афганистане. В Душанбе подозревают, что слухи о стремлении Ага-хана создать свой исмаилитский «Большой Бадахшан» на территории двух стран (Таджикистана и Афганистана), где проживают последователи его вероучения в шиизме, это не слухи, а вполне конкретные планы. Государство исмаилитов в Центральной Азии будет контролировать не только регион богатый минеральными ресурсами, драгоценными камнями и редкоземельными элементами, но также один из истоков Амударьи – Пяндж.
Душанбе жесткой рукой пресекает любые поползновения к независимости Бадахшана, ликвидируя и сажая в тюрьмы неформальных региональных лидеров. Считается, что последние годы Душанбе обеспечил себе плацдарм для контроля за администрациями районов Бадахшана, а также перераспределили неформальные властные функции с близкими себе криминальными авторитетами. В итоге, сейчас очередь дошла до закрытия духовных центров исмаилитов и в Таджикистане началось изъятие земель агахановского Университета Центральной Азии — финальный аккорд в процессе установления жёсткого контроля над регионом. Кроме того, в Душанбе решили национализировать и лицей Ага-Хана и на его основе создадут сеть президентских лицеев.
Накануне возможной скорой передачи власти от Эмомали Рахмона к его сыну Рустаму таджикским элитам не нужны альтернативные неформальные политические институты, тем более, контролируемые извне.
В итоге, Ага-Хан и его структуры спешно перебазируются в соседние страны. В частности, в Кыргызстан, где у него также имеются офис, банк и университет. 1 марта в Бишкеке президент Садыр Жапаров принял принца Рахима Ага-Хана. По информации пресс-службы главы государства, президент выразил признательность за значительный вклад принца Ага-Хана IV в развитие сотрудничества между двумя сторонами и помощь в улучшении жизни уязвимого населения в горных районах Кыргызстана. Он также поблагодарил за оказываемую поддержку этнических кыргызов, проживающих на Большом и Малом Памире Афганистана.
«Жапаров акцентировал внимание на деятельности Университета Центральной Азии в городе Нарыне, который играет ключевую роль в обеспечении качественного образования для молодежи не только Кыргызстана, но и других стран Центральной Азии и Афганистана», - подчеркнули в пресс-службе.
Также президент подчеркнул значение сотрудничества в области экологии, особенно в условиях изменения климата, а также в развитии зеленой и креативной экономики и пригласил АКДН (Организация Ага-Хана по развитию – «ДН») присоединиться к усилиям в борьбе с негативными последствиями изменения климата и реализации мероприятий по развитию горных регионов. В свою очередь, принц Рахим Ага-Хан «подчеркнул важность углубления сотрудничества и развития институтов, которые соответствуют национальным приоритетам Кыргызстана, а также выразил готовность помогать в этом процессе». Рахим Ага-Хан отметил достижения Кыргызстана в таких областях, как экономика и внешняя политика, а также выразил признание дальновидности правительства Кыргызстана в вопросах изменения климата и окружающей среды. За этими дипломатическими формулировками, вероятно, прячется взаимное согласие увеличить масштабы сотрудничества Бишкека с лидером исмаилитов.
И первые признаки этого появились спустя всего несколько дней. 6 марта стало известно, что фонд Ага-Хана увеличил свою долю в Кыргызском инвестиционном коммерческом банке (KICB) до 72%. Это финансово-кредитное учреждение имеет самый большой уставной капитал в Кыргызстане. Фонд Ага-Хана приобрел по 2% акций у Международной финансовой корпорации (IFC), Немецкой корпорации по инвестициям и развитию (DEG) и Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) – других участников проекта. В итоге у IFC, DEG и ЕБРР больше нет акций KICB, а Фонду Ага-Хана принадлежит 72% доли в крупном БВУ Кыргызстана. Еще 18% акций принадлежат «Хабиб Банк Лимитед», 10% — Госагентству по управлению государственным имуществом. Уточняется, что перераспределение долей между акционерами произведено в рамках поэтапной продажи акций согласно генеральному договору купли-продажи акций от 14 декабря 2017 года.
Некоторые эксперты уверены, что через банковскую систему Ага-Хан получит также доступ к распределению водных ресурсов – например, за счет размещения инвестиционных средств, направляемых тем же Всемирным банком для строительства Камбараты-1.
Судя по всему, западные игроки сделали свои первые ходы в новой шахматной партии за водные ресурсы Центральной Азии, и теперь ход на стороне местных крупных держав и самих стран региона. Если у России руки сильно связаны войной в Украине и недостатком средств, то Китай остается заинтересованной стороной в борьбе за контроль над все более важным видом ресурсов Центральной Азии. На этом фоне пассивность Казахстана и Узбекистана в водном вопросе выглядит невероятно легкомысленной. Страны региона до сих пор не смогли разработать действенного механизма распределения водных ресурсов, а богатые «нижние» (по течению рек) страны так пока не смогли стать серьезными инвесторами в перевооружение гидроэнергетики «верхних» стран.
