Завеса секретности
лишает легитимности суды по Кантару
В суде нет истины, лишь ваша версия случившегося против их. Так работает система правосудия: суть не в том, что правильно и честно, а в том, чтобы рассказать самую убедительную историю.
Из телесериала «Как избежать наказания за убийство»
В ЭТИ ДНИ в Казахстане начались сразу несколько процессов. Первый - по делу бывшего председателя КНБ Карима Масимова «со товарищи», второй – над бывшим министром обороны Муратом Бектановым, третий – над политическим активистом Жанболатом Мамаем. Кроме того, по данным Генпрокуратуры РК, постепенно в суды поступают дела сотрудников силовых органов, применявших «недозволенные методы следствия» (проще говоря, пытки) в Алматы и Талдыкоргане. Правда, без имен, поэтому этих «героев» страна в лицо не узнает. Как, впрочем, мы вряд ли узнаем детали про остальные случаи – суды по Масимову и Бектанову закрытые, а из того, что инкриминируют Мамаю, главные статьи по «январю» уже убраны. Из этого следует только одно: как мы не имели официальной интерпретации январских событий, так, похоже, и не получим. Версии по поводу того, что же произошло в первые дни этого года, от власти менялись одна за другой, акценты переставлялись от выступления к выступлению, однако, даже не говоря о правдивости, мы не видим даже сколько-нибудь логичной официальной картины случившегося. Проблема в том, что без твердой интерпретации вряд ли возможно сделать выводы из ситуации, ну, а без выводов не будет никаких уроков. Если же не будет извлечено никаких уроков, то все может повториться вновь…
Итак, 7 ноября Генеральная прокуратура РК распространила сообщение под заголовком «Экс-руководители КНБ преданы суду». В нем говорится, что «Генеральной прокуратурой по результатам изучения уголовного дела в отношении бывшего руководства Комитета национальной безопасности утвержден обвинительный акт органа расследования» и оно «для рассмотрения направлено в Специализированный межрайонный суд по уголовным делам г. Астаны». Довольно странно, что дело отправили в гражданский суд, хотя как бывшие военнослужащие по статусу, экс-руководители КНБ могли бы предстать перед военным судом астанинского гарнизона, при этом, как отмечается в сообщении, «уголовное дело расследовано и будет рассматриваться под грифом «совершенно секретно». Самое близкое сравнение этого суда – это процесс над Рахатом Алиевым и Альнуром Мусаевым в 2008 году, они также обвинялись в государственной измене и попытке государственного переворота, и вердикт был вынесен именно судом военного гарнизона и были приговорены к 20 годам тюрьмы. Почему в этот раз было решено вести дело по государственной измене именно таким образом, при этом сохраняя всю секретность и закрытость процесса, непонятно. Того же экс-министра обороны, который «не исполнил свои служебные обязанности» в январе, судят именно военным судом.
Непонятно, и то, почему все эти суды по январским событиям проходят раздельно друг от друга. Отдельно судят Масимова и Ко, отдельно – Бектанова, отдельно и после правки обвинений – Мамая. Непонятно, когда будут судить также официально обвиняемого в причастности к этим же вещам Армана Джумагельдиева («Дикого Армана»), а также экс-депутата маслихата Алматы Кайрата Кудайбергена, бывшего главу федерации стрельбы из традиционного лука Азамата Оспанова и, видимо, идущего с ними в связке экс-главу пятого департамент КНБ Руслана Искакова. Их дела, судя по всему, должны быть очевидным образом связаны, ведь все это вроде как про январские события. Ладно, «рыцарей утюга и кулака», которые пытали людей после беспорядков, действительно можно и нужно судить отдельно. События их преступлений были после выступлений, захватов зданий и прочего, что мы хотим понять, чем считают наши власти. Но почему разделены все основные фигуранты дел «по массовым беспорядкам в январе», непонятно. В случае с Мамаем это, конечно, положительный момент лично для него, поскольку более тяжкое обвинение, выставлявшее его одним из организаторов беспорядков, снято, да и суд теперь проходит более-менее (хотя скорее «менее», чем «более») открыто, но для общей картины понимания того, как именно трактует все происшедшее наша власть, это, конечно, минус.
И проблема тут не в тонкостях правосудия или статусе подсудимых, это нас по большому счету не касается. Просто разделение судов, их засекречивание, оставляет без ответа главный вопрос общественности к власти по итогам января: «Что это было?». Мы помним, что вначале президент говорил об удовлетворении требований демонстрантов и призывал их «не следовать призывам деструктивных лиц», потом он же сказал, что «Казахстан атаковали международные террористы», затем он же упоминал про «заговор силовиков с целью смещения руководства страны». Самое интересное, и это сам Касым-Жомарт Токаев говорил, что «отдельные чиновники объединились и стремились захватить власть для того, чтобы творить беззаконие». То есть в рамках одного заговора «среди пытавшихся совершить переворот были известные личности на высоких постах, стремившиеся захватить власть, также…военные чиновники, которые давали ложные данные» из-за чего «пришлось обратиться за помощью к ОДКБ». То есть официально вроде как дела Масимова и Бектанова должны быть связаны, но рассматриваются они отдельно и даже разными юрисдикциями.
Непонятно и то, в чью пользу пытался изменить стране и захватить власть Масимов? Явно же не сам он хотел возглавить Казахстан. В этой связи вдвойне было непонятно, почему никаких вопросов по январским событиям не было и нет к членам семьи бывшего президента страны. О том, что следствие намерено отводит обвинение от племянника Нурсултана Назарбаева – экс-зампреда КНБ (коим был ныне подсудимый Масимов) Самата Абиша – недавно говорилось и в просочившемся в интернет письме экс-главы пятого департамента КНБ Руслана Искакова. Об участвовавших в погромах и нападениях «спортивных парнях из Алтын Орды» упоминали многие, в том числе и официальные лица, а неформальный хозяин этого крупнейшего оптового рынка – Болат Назарбаев никаким образом не проходит по январским делам. Максимум какие-то обвинения в рейдерстве и чуть ли не гражданские суды по делам совсем уж давно минувших дней с его же собственной бывшей родней или окружением. То же самое касается и единственного арестованного и осужденного члена президентской семьи – его племянника Кайрата Сатыбалдыулы, которого недавно осудили за совсем иные вещи, но опять же – ни полслова о возможной причастности к выступлениям в Алматы. Вокруг этих вещей и лиц возникла фигура умолчания, и без заполнения ее, пусть даже декларированием через суд или иных представителей государства окончательного отношения к ним (причастны или не причастны), никакая логичная картина «Кровавого января» просто не складывается. Понятно, что с точки зрения закулисной политики удобно держать в запасе пару обвинений против потенциальных конкурентов в борьбе за власть, но для политики публичной это недопустимое умолчание.
Ну, и в целом власть просто обязана объясниться со своим народом, поскольку хочет она или нет, январь стал частью «общественного договора» между нами. Президент Токаев же не скрывает, что только от января этого года отсчитывает свой по-настоящему самостоятельный курс, то есть, по факту январь все же «перевернул» государство в пользу определенного лица или группы лиц. А тот факт, что другую группу лиц теперь судят за попытку переворота, доказывает, что случившееся пытались использовать и другие группы в той же самой вчерашней властной вертикали. Проигравших теперь, понятное дело, судят, но всех ли и за то ли? Не секрет, что контуры нового расклада власти складывались не только и не столько внутри страны, сколько с участием внешних сил, влияние которых на ситуацию на сегодняшний момент не могло не поменяться. Именно все это теперь должно «заровнять» судебный приговор вчерашнему чуть ли не второму человеку по влиятельности в стране. Проблема тут в том, что это был вовсе не бескровный закулисный передел, кровь пролилась на улицах наших городов - погибли простые люди. И теперь оставить этот вопрос «что это было?» на откуп засекреченных процессов – это также означает оставить «за бортом» понимания текущей политической реальности еще и общественность. В принципе, не в первый раз в новейшей истории страны, но другое дело – в том, как из-за этого отношения к гражданам, как к статистам, они в январе и вышли на площади по всей стране. Таким образом, невыученным останется главный урок январских событий – нельзя бесконечно игнорировать интересы граждан. А невыученные уроки, как известно, имеют обыкновение повторяться вновь и вновь…
