Завирусованный год

Тот, кто желает, но не действует, порождает эпидемию.

Уильям Блейк английский поэт и художник, мистик и визионер

УХОДЯЩИЙ год прошел под знаком пандемии коронавируса COVID-19, охватившей всю планету. По официальным данным, заболели 82 миллиона человек, почти 1,8 миллиона из них умерли. Страны продолжают закрываться на карантин, открываться, а потом закрываться снова. Вирус мутирует, а вакцина была получена и одобрена вот только-только. И даже тут не совсем понятно, защитят ли прививки от меняющейся болезни или карантины, локдауны и маски – это надолго, если уже не навсегда?

Из-за происшедшего оказались в кризисе целые отрасли мировой экономики – авиация, туризм, рестораны, кинотеатры, театры. Также в пучину экономического кризиса и рецессии погрузились страны, которые зависели от этих отраслей, своей открытости или от того, смогут ли их граждане зарабатывать что-то за рубежом. Разрушительное влияние коронавируса не ограничилось одной волной, сейчас силу набирает другая, мутировавшая версия COVID-19. На вопрос, когда же это все закончится, до сих пор нет внятного ответа, что порождает многочисленные теории заговора и международное ковид-диссидентство. Из чисто медицинского явления коронавирус превратился в геополитическое, под влиянием неспособности властей отдельных стран бороться с пандемией происходят революции (прямо у нас под носом), граждане выходят на демонстрации, и, вероятно, даже, не смог переизбраться Дональд Трамп. Сегодня уже ясно, что последствия пандемии будут иметь многолетний эффект, прежде всего на образование, ухудшение качества которого очень остро почувствовали на себе жители нашей страны. Но главный же урок коронавируса – это про компетентность, вернее ту цену, которую имеет ее отсутствие. Без такой глобальной встряски многие страны мира закоснели в имитации – демократии, прав и свобод, развития, экономики, конкурентоспособности, образования, науки, правосудия. И люди свыклись с тем, что если все не обрушивается прямо на глазах, значит можно жить, все работает. Но, оказалось, что это далеко не так. И платой за некомпетентность стали эти жизни, которые унес коронавирус. 

Причем некомпетентность эта оказалась глобальной, а не только в какой-то отдельной стране. Ее проявило руководство Китая, когда разрешило миллионам людей выехать из Уханя, и не отнеслось всерьез к информации об эпидемии. Оно до сих пор проявляет эту некомпетентность, осуждая на тюремное заключение журналистку, которая осмелилась сообщить о происходящем в Ухане. Потом некомпетентность проявили правительства многих других стран мира, несерьезно отнесшихся к распространению вируса. Больше всего, конечно, в глаза бросалось легкомыслие американского президента Дональда Трампа, который до самого конца, когда заражение уже охватило Америку, говорил, что коронавирус не опаснее сезонного гриппа. Эта ошибка очень дорого обошлась уходящему хозяину Белого дома, который, не соверши ее, наверное, легко обошел бы «Сонного Джо» Байдена. Без коронавируса популизм, и бизнес-таланты Трампа должны были обеспечить его победу, несмотря на откровенные невежество и отсутствие понимания важности балансов во внешней политике. Но пришел коронавирус и, оказалось, что президент не подготовил страну, что у ведущей (опять же – пока) экономики мира довольно слабая система здравоохранения, несмотря на самые передовые медицину, технологии и науку. 

Ярко проявилась некомпетентность большинства международных структур, которые годами в основном только говорили о глобальных проблемах – о голоде, об изменении климата, о болезнях, о перекосах в развитии стран, об экологии, о том, что вред, наносимый человечеством природе, уже перешел все рамки и ущерб стал невосполнимым, о массовом вымирании видов растений и животных – но ничего не смогли сделать, чтобы реально заставить правительства мира это решать. Нет, деньги на эти вопросы собирались регулярно, но тратились, как можно, понять в основном на «содержание» себя любимых, а не на решение проблем. ВОЗ, ООН, все остальные институты международной координации стран, продемонстрировали свою полную неэффективность, неповоротливость, некомпетентность и отсутствие какого-либо авторитета в глазах тех, чьи решения могли бы помочь решить проблемы быстрее. Возможно, ООН сыграла свою роль в становлении мирового порядка после Второй мировой войны. Возможно, она помогла не случиться Третьей мировой. Но положительный импульс ее работы, кажется, совсем иссяк. Миру нужен какой-то новый механизм, который бы мог координировать усилия всего человечества, а не быть бюрократами без государства и ответственности. 

Провалилась и мировая наука. Мы, конечно, прошли огромный путь со времен, когда Чума могла уничтожать страны, империи и погружать континенты в темные времена. Но настолько глубоко продвинувшись в изучении основ мироздания, мы все же рассчитывали, что ученые смогут не дать повториться печальной известной «испанке», собравшей свой страшный «урожай» после Первой мировой войны. Не смогли. Да, и происхождение самого вируса продолжает вызывать вопросы: не были ли причастны к его появлению члены научного сообщества? Почему они не смогли вовремя локализовать заразу? Наука слишком обособилась в элитный класс, абстрагировавшийся от тех, ради кого наука должна работать – всего человечества. Наука превратилась в служанку корпораций, стала служить Мамоне, бесконечной гонке за прибылями. Главное мерило изобретателя – не прогресс, но прибыль, коммерческая успешность. Людей, уровня Эйнштейна, способных влиять на мировую политику, исходя из общечеловеческих, гуманистических побуждений, больше не видно. Их отсутствие компенсируют – лишь отчасти – энтузиасты из числа международных филантропов, доверие к которым также невелико из-за теорий заговора. Мы не можем называть современную науку некомпетентной, мы можем сказать, что она потеряла компетентность относительно своего места и целей. 

Да, больше всего, конечно, продемонстрировали свою некомпетентность политики, далекие от мировых заоблачных вершин. Главы своих небольших государств, губернаторы, акимы, мэры. От их действий в этот раз напрямую и очень наглядно зависели жизни граждан. И они за малым исключением, не справились. Особенно сильно проявили свою некомпетентность и коррумпированность наши: правительство, Минздрав, местные власти, главврачи, руководство «СК Фармации». Но виноваты в многочисленных смертях и мы сами, все общество. Не потому что мы должны были сами заготовить лекарства и кислород, не надеясь на чиновников, а потому что мы позволили оказаться на ответственных местах тем людям, которые допустили все это. Мы облажались, когда согласились, смирились с имитацией демократии, с имитацией законности, с имитацией правосудия, с имитацией развития, с имитацией всего того, что рассыпалось, когда надо было быть готовыми спасать людей. Мы ходили по улицам, обходя аптеки, сжимая листочки, куда врачи писали, какие лекарства нужно принести, чтобы спасти задыхающихся от пневмонии людей. Мы обменивались информацией, где появилось то или иное лекарство, хоть одна ампула, хоть в ветеринарной аптеке. Мы относительно дисциплинировано переносили все эти запреты, домашнее образование детей, хоронили своих умерших без сбора родных, молчали, не бузили, искали и ищем, как заработать, чтобы прокормить своих родных и детей. Но все это допустили тоже мы. Чем? Своей аполитичностью, страхом, комформизмом, равнодушием, неспособностью и нежеланием организоваться, спрашивать, требовать, контролировать тех, кто подобрал всю ответственность, полномочия и превратил их в самый крутой бизнес-проект в этой стране. 

Мы даже не знаем, сколько точно людей погибли от пандемии в Казахстане. «ДН» не раз писала о том, почему в этом году умерло примерно на 40 тысяч людей больше, чем в прошлом, при том, что у нас не было войны, не было голода, всплеска преступности, катастроф, стихийных бедствий или других эпидемий, кроме коронавируса. Власти, официальные представители Минздрава, так и не дали внятного ответа, лишь согласившись в считанных словах коммента в Фейсбуке, что все эти десятки тысяч казахстанцев – тоже жертвы коронавируса. Да, многие из них не непосредственно, а от того, что больницы уже были переполнены, врачи – заболели сами, скорые – перегружены, лекарства – не доставлены. Сорок тысяч погибли от некомпетентности на всех уровнях власти и системы здравоохранения, а также от нашей некомпетентности, как граждан, молча согласившихся и соглашавшихся на это все эти 30 лет. Вот такой вот у нас был год. И чтобы он не повторился, нам всем надо бороться со своей некомпетентностью.